– Если впереди «стоп-кран», предпочту не разгоняться. – Хмыкнул Раф.

Софи подумала, что Линар никогда не умел шутить про секс. Всегда делал из этого ритуал… А Раф умел.

«Хватит!.. Хватит! Хватит! Хватит!»

Софи поцеловала его, провела рукой по жестким коротким волосам.

– Только не бросай меня, ладно? – испуганно попросила она.

В эту секунду, решаясь, наконец, перечеркнуть прошлое, она поняла, что если все пойдет не так… то сможет ли она еще когда-нибудь отважится?

– Не брошу. – серьезно сказал Раф. – Так идем или нет?

– Идем…

Софи снова стала читать. Раф скептично глядел на ее выбор книг – юриспруденция, история государства, эльфийский, оркский.

– Это еще зачем?

– Это ты расист, не я, – напоминала Софи и продолжила заниматься.

Она конечно не могла поступить в институт, да и надо ли было. Нилан тогда сказал ей «два года и мир сойдет с ума». Полгода уже прошло.

В августе Раф познакомил ее с семьей: родителями и старшей сестрой. Оказалось, ее называл отец – Конан, а его мать – Рафаэль, сокращенно Раф. Мало кому это имя подходило меньше, чем суровому Рафу.

Он восстановился на службе, временами уезжал на полигоны на несколько дней. С Софи ничего из работы не обсуждал, и она не допытывалась. Легко было быть просто Софи, маленькой хрупкой девочкой в беде. Зачем ей знать про войну и войска? Не за чем. Она сделала, что могла, остальное пусть сильные мира сего разбираются. Она уже потеряла свою семью, друзей, жизнь и сердце…

Софи решила, что справилась. Смогла все это пережить. Все шло своим чередом, Раф все чаще оставался ночевать у нее, в квартире осела его зубная щетка и бритва. Софи увидев ее подумала, что Линар никогда не брился… И привычно дала себе мысленную затрещину. Затрещин с каждым днем становилось все меньше и меньше…

Ей было тепло и спокойно в объятиях Рафа, и хотелось забыть, что там, за окном. Иногда что-то мучительно сдавливало в груди, но Софи просто пережидала, выдыхала и шла дальше жить свою новую жизнь – работать, учиться, встречаться с Рафом. Ей стало казаться, что Сиршаллен, Линар и все, что было, приснилось ей. Временами она ловила себя на мысли, что размышляет об этом почти всерьез. А было ли это на самом деле?.. У нее не осталось от того времени ничего, кроме нового имени в паспорте да внушительного банковского счета.

А потом в шкатулке, перебирая сережки, она натыкалась на заколку. Птица на ветви ясеня, усыпанная камнями. И почти физически чувствовала его пальцы, закалывающие эту заколку ей в волосы в тот самый их последний день.

«Ты прекрасна…»

Она сбежала с ней, потому что позабыла снять. Ей было не до того. А попав в Сланден, не решилась ни продать, ни даже спрятать. Это ведь просто заколка, которая не может указать ни на что.