Ну, слава Богу! А то уж я подумала…

– Вы можете стать истинной парой для любого из нас, – огорошил меня мужчина.

– А-а, вечная любовь, да? – скептически хмыкнула я, вспомнив прочитанное накануне.

– Нет, – Богдан отрицательно качнул головой. – Любовь тут ни при чем. Для любви нужны чувства. Эмоции. Влечение.

Он серьезно посмотрел на меня и тихо добавил:

– У вас есть одна особенность, Мари. Редкая особенность. А для нас – просто бесценная, – Елецкий неожиданно замолчал, все так же пронизывая меня взглядом.

– Могу я узнать, какая?

Мне надоело ждать, пока Богдан соизволит раскрыть карты.

– Видите ли, Мари, – заговорил мужчина. – У оборотней часто возникают проблемы с продолжением рода. Видимо, природа, наделив нас сверхспособностями, позаботилась и о том, чтобы обезопасить от оборотных обычных людей. Нас мало. И становится все меньше.

В глазах Елецкого мелькнул и тут же пропал красноватый отблеск, а лицо его приобрело какое-то хищное выражение.

Мамочки. Что-то мне нехорошо.

– И вот тут мы переходим к самой сути, Мари, – вкрадчиво произнес мужчина. – Мне нужен ребенок, – жестко добавил он. – Мой ребенок. Наследник. И вы мне его родите.

Я почувствовала, как по телу прокатилась дрожь. Наследника ему. Ни больше, ни меньше.

Не к месту вспомнились филатовские строчки – «в обчем, дело принимает социяльный оборот».

Вот, как всегда, – стоит испугаться, и в голову всякая чушь лезет.

– Вы так уверены, что это возможно?

Так, Маруся, отставить мандраж!

– С чего вы решили, что у меня, вообще, получится?

Фух. Вроде, голос не дрожит. И это уже хорошо. Ребенка ему родить… Капец.

– Я уже говорил вам, что вы очень похожи на свою бабушку, Мари, – мягко улыбнулся мужчина, мгновенно превратившись в этакого доброго и милого «друга». – Ни ваша мать, ни ваша сестра не унаследовали от нее то, что в полной мере передалось вам, – он снова коснулся кольца и прокрутил его на пальце. – Знаете, когда я впервые случайно столкнулся с вами на улице, глазам своим не поверил. Думал, Катерина. Та же внешность, та же походка. Даже голос тот же. И то же неуловимое обаяние.