– Довольно странно, – ответила я. – Вроде бы я вспомнила свое прошлое, но у меня ощущение, что та моя жизнь осталась далеко позади.

– И у тебя нет желания вернуться?

Взгляд прозрачных глаз был бесстрастен, но чувствовалось, что Дерек затаил дыхание, в ожидании ответа.

– А это возможно? – тихо спросила я.

– Если только через сто лет, – вмешался Каллеман. Он оперся о стену, скрестил на груди руки и посмотрел на друга. – Я ведь все правильно понял, Дер?

– Да, – кивнул ему Горн. – Ты попала в Дартштейн в ночь Красной луны, Кейт, – пояснил он мне, – когда грань между мирами, заселенными людьми, становится очень тонкой. Такое явление случается один раз в столетие и приходится на самую темную ночь в году.

Точно. Так и было. Я попала в Дартштейн в день зимнего равноденствия, и после нашей теплой южной зимы холода Бреголя показались мне просто невыносимыми.

– Получается, наши миры – параллельные?

– Можно сказать и так, – кивнул граф. – Мы называем их светлыми.

– А тот мир, откуда приходят твари?

– Один из черных, – ответил Горн и задумчиво добавил: – Видишь ли, Кэти, злая энергия, исходящая из людских сердец, не исчезает бесследно. Рано или поздно она попадает в смежные миры и трансформируется там в самых настоящих чудовищ.

– А потом эти чудовища пытаются проникнуть обратно?

Я вопросительно посмотрела на графа.

– Да, но с тех пор, как маги провели особый ритуал, это довольно трудно сделать, – ответил он. – Грань пропускает зло в черный мир, но препятствует его возвращению обратно.

– Но как же призрачные псы? Получается, кто-то вызывает их, разрывая грань?

– Видимо, да, – ответил Горн. Он незаметно посмотрел на Каллемана и задумчиво отвел взгляд.

Я молчала, пытаясь осознать новую картину мира. Получается, есть два параллельных мира, заселенных людьми, в которых история и жизнь течет примерно похоже, и есть два смежных с ними черных мира, в которых обитают немыслимые чудовища, созданные людской злобой и ненавистью.

– А почему я их вижу?

Я вопросительно уставилась на Горна, но ответил мне Каллеман.

– Вероятно, потому что ты тоже, в своем роде, эри, Кэтрин, – сказал маг, а Дерек едва заметно улыбнулся и пригладил мои волосы.