– Это мелко, – заметила она, опускаясь на танкетку и опираясь на торчащий из ступы зонтик. – Но ваше право.

Она была права, когда накинулась на него с обвинениями, что он тот еще гаденыш!

– Пусть так. Это не дюжину раз превратить вас…

Он обвел ее взглядом, а Лира приподняла брови. Веселье не желало покидать ее, несмотря на поздний час.

– Ну давайте же! Назовите меня как-нибудь, а еще лучше превратите!

Ее заинтересовал этот момент.

– Вы так и не объяснили мне почему у меня ничего не вышло вчера?

Эверт повел головой в сторону, и Лира примерно представляла, что именно он думает о ней в данную минуту. Она наглая и бесстыжая, а еще бесчувственная к переживаниям одного кобеля.

– Нужно было сделать меня посмешищем перед всеми? Жалеете, что я не бегал по залу, пугая стариков и дам своими рогами?

Лиру забавляли его собственнические чувства. Можно подумать она делала что-то специально! Куда больше ее интересовали озвученный вопрос и исчезнувшая обезьяна.

– Северик!!! Северик!!!

Стук в дверь, зычный голос Генриха Траубе и сыплющиеся проклятия заставили их отвлечься от обмена колкостями, обвинениями и ревностными подозрениями.

– Твою же за ногу! Северик! Открывай!

Она не помнила ни одного случая подобного этому: Генрих разволновался, сыпет ругательствами и ведет себя, как… Эверт на заре их знакомства.

– Генрих?

– Где ты ходишь? Не могу дозваться тебя уже целый час!

– Я был занят, – в голосе Эверта послышалось не слишком тщательно скрываемое раздражение. – Что стряслось на этот раз?

Лира осталась на своем месте, вслушиваясь в детали разговора. Что-то и в самом деле не так. Эверт не приглашает его войти в дом, как того требует приличия, а держит на пороге дома.

– Ты знаешь, где твоя жена?

– Разумеется.