Она обескуражена поведением и словами Эверта, но продолжает сидеть не шелохнувшись, коротким жестом отсылая Северика прочь. Лучше бы ей, конечно, пойти к Карлу и проведать его, а не заниматься такими подлыми занятиями, как подслушивать разговор двух достойных мужей, но она знает, что если уйдет сейчас, то скорее всего потеряет своего супруга на еще одну бессонную ночь. В этот раз она будет клясть не его и не его баб...

– Ты уверен?

– А почему тебя так волнует судьба моей супруги?

– Дело в том, что я не стал снимать наблюдения, как ты просил того.

– Почему? У тебя так мало дел или все дело в ненормальном интересе к чужим супругам?

Лира поднялась, заглушив рвущийся наружу смех. Вообще-то интерес Генриха к ней более чем нормален. В обществе Эйнхайма любовь между супругами считается плохим тоном, а вот между любовниками…

– Решил добить неделю. Ты точно знаешь, где Лира?

– Графиня Дельвиг дома.

– Ты знаком с ее помощницей? Она живет в квартале прядильщиков и ткачей.

Ее заинтересовал и этот момент. Что не так с ее Дианой?

– Эверт?!

Дверь захлопывается прямо перед ее носом.

– Не хочешь пригласить его светлость в дом?

Она тянет дверь на себя, но та не поддается ей удерживаемая рукой снаружи. Лире слышны мужские голоса: требовательный Эверта и удивленный Траубе.

– Это не вежливо держать его на пороге в такую холодную ночь.

– Вот она! Дома! Ничего с ней не сталось!

Лира улыбается Генриху и не дает двери закрыться, выходя прямо в ночь и в холод.

– Если уж разговор касается меня, то позвольте и мне присутствовать при нем.

– Холодно. Иди в дом.

– Вот и я так думаю.