Уин.

Всего за два месяца он вытянулся, стал серьезнее и задумчивее. Тарен был не очень-то рад видеть на нашей свадьбе человека, которого он считал соперником, но я настояла на его присутствии. Тарен при всем своем уме не видел того, что видела я. Магическая связь между первым курсом окрепла, нити стали толще, сияли ярче. Волей-неволей мы, студенты, влияли друг на друга. Уин проникался высокими стремлениями товарищей, а оторванные от жизни аристократы, наоборот, благодаря ему учились тверже стоять на земле и понимать тех, кого раньше презрительно именовали простонародьем. Я верила Белке, его искренней и горячей идее, что мы все вместе еще можем стать отрядом с первым в истории эн-хеем-наездником – конечно же, с Хоэлом во главе. И у нас будет «одна душа на всех», а это значит, что Уин еще изменится. Но как же это произойдет, если не дать ему на это шанс?

А Тарена я заверила, что наколдую плешь любому, кто посмеет ко мне приставать.

Мы с отцом миновали последний, а вернее, первый ряд гостей. Остался позади один из самых дорогих мне людей – мама, по щекам которой от переизбытка чувств текли слезы. Она призналась мне, что почти сразу после того, как родители Коллара вышвырнули ее из дома и пригрозили смертью, потеряла надежду на воссоединение с любимым мужчиной. И уж тем более она не могла себе представить, что ее дочь сядет на трон.

Что ж, похоже, чудеса случаются!

Коллар замер, а за ним – Мади и служанки. Мы остановились перед аркой, в которой стоял тучный жрец. Еще дальше под самый потолок, теряясь в сумраке, поднимались статуи богов: могучий Хеден с топором, ласковая Энеда с зеленой ветвью в руках, а по бокам – другие боги пантеона. Главные свидетели нашего бракосочетания.

Правда, меня в этот момент больше всего волновали не они, а мужчина, стоявший перед аркой. Он медленно обернулся, заставив меня затаить дыхание.

Для свадьбы Тарен выбрал белый с золотом наряд – в тон моему. Я привыкла видеть его в синем, но, оказывается, это сочетание тоже шло ему великолепно. Да Тарену, похоже, вообще шло все! Как бы он ни выглядел, мое сердце начинало трепетать при виде его.

Его глаза расширились, но он тут же справился с собой, и в мыслях зазвучал любимый голос.

«Опаздываешь, дорогая невеста», – пожурил Тарен, не размыкая губ.

«Это все из-за платья! Еще скажи, оно тебе не нравится».

«Очень нравится. Но я бы предпочел видеть тебя без одежды. Хотя, пожалуй, эту вуаль можно оставить – она интригует».

К щекам прилил жар.

«Перестань, я же краснею».

«От этого ты становишься такой милой, что я бы смущал тебя бесконечно».