– Правила этикета обязали нас отправить приглашение всем Кеффилам, но каждый из них нашел благовидный предлог для отказа.

– Ты точно любимица богов, – хмыкнула подруга.

Вот тут спорить с ней было сложно. У меня не возникало никакого желания видеть в лучший день своей жизни кого-то из семейки виконта. Даже Мэйлира, хотя он немного приподнялся в моих глазах в последнее время.

Он хорошо показал себя во время боя за Мавеннар, и его восстановили в академии. С Тареном у них состоялся суровый разговор один на один, после которого юноша вышел раскрасневшимся и сразу вернулся на Облачные вершины. Когда я поинтересовалась у мужа, что он ему такого сказал, Тарен уклончиво ответил, что это был мужской разговор и они с Мэйлиром друг друга поняли.

Друзья же мне рассказали, что старший Кеффил лишился здоровой части гонора и сильно поменял свое окружение. Возможно, этому поспособствовал и суд над Лорной, во время которого всплыло много неприятных подробностей о девушке, почти сведшей с ума многообещающую звезду Небесной академии. Дочке бургомистра отныне не светило ничего лучше отдаленного монастыря, где она будет находиться до самой смерти. Когда Лорну высылали из Вайля, Мэйлир не пришел ее проводить. И правильно сделал – жители забросали экипаж тухлыми овощами и потрохами. Душный запах Лорны очень надолго приобрел гниющие нотки.

В отличие от брата, Хит возвращаться в академию не рвался. Он засел в загородном фамильном имении и не казал оттуда носа. И ясно почему – в столице быстро стало известно о поджоге студенческого общежития и о том, как сын виконта гнобил будущую королеву. Разумеется, в обществе его поведение единодушно осудили, а карьера младшего Кеффила теперь находилась под большим вопросом. Тарену, у которого при звуках этой фамилии каждый раз скрипели зубы, даже не понадобилось вмешиваться – молва все сделала за нас.

Наверное, на небесах действительно сидел кто-то, кто за мной приглядывал. Я бы не удивилась, если бы это оказалась сама милостивая Энеда.

– Последний штрих! – объявила служанка. – Ваше величество, пожалуйста, наклонитесь!

Я послушно склонила голову, позволяя девушкам набросить мне на голову тончайшую вуаль. Ее снимет Тарен после того, как жрец даст на это разрешение. Это была настолько древняя деталь обряда, что уже мало кто помнил, зачем она вообще нужна, и часто ее не соблюдали. Однако я настояла на том, чтобы сегодня все прошло по правилам. А теперь, глядя на себя в зеркало, осталась довольна своим решением.

Ну красота же!

– Ты одета? Мне уже можно входить? – напомнил о себе Коллар из коридора.