– Я не…

– Попытайся, – умоляла она.

– Я был младше большинства из них…

– Что еще?

Кончики ушей Гаса порозовели.

– Я… Я не сопротивлялся, – смущенно сказал он.

– Почему?

– Я… Мне они нравились.

– Кто нравился?

– Не кто, а что! Мои крылья. Они мне нравились. Я знаю, что они похожи на глаза монстра, но… но они сильные! Возможно, я смогу летать. Неужели это так плохо? – спросил он, взглядом умоляя ее понять.

– Нет… – выдохнула она, и маленький кусочек головоломки встал на свое место.

– Я позову целителя, – вмешалась Эдриенн хриплым голосом.

– Это в прошлом. – Дрю наклонилась, и ее нос коснулся щеки Талемира. – Ты должен изменить облик, Воин Меча, – прошептала она. – Я думаю, единственный способ победить это… Единственный способ выжить и побороть яд. … Это вернуться в твой прежний облик…

Тихий стон боли сорвался с губ Воина. Она крепче прижала его к себе.

– Талемир, – прошептала она ему на ухо. – Ты должен принять себя таким, какой ты есть, если хочешь жить. Возможно, это самая сильная сторона твоей натуры, но не единственная…

У нее перехватило дыхание, и, опустив глаза, Дрю увидела, как от кожи Талемира расходятся тени.

Сначала едва заметно, как шепот, а затем словно распускающиеся цветы, наполненные силой.

– Дрю… – предупредила Эдриенн, стоявшая рядом.

– Все в порядке, – сказала она, сжимая Воина Меча в руках. – С тобой все в порядке.

Тьма струилась из Талемира, из его пальцев с острыми когтями, из груди в тех местах, где жнец пронзил его сердце.