Талемир наклонился, и его слова были слышны только ей и Уайлдеру.
– Боюсь, это еще не конец тьмы, – тихо произнес он.
Дрю услышала его предупреждение, но оно не сломило ее дух. Она знала, что, хотя его слова были правдой, то, чего они достигли сегодня, было небывалой победой, и она будет помнить об этом всегда.
Измученная, но живая, Дрю и остальные помогали ухаживать за ранеными и заворачивать тела павших в саваны. Ее сердце обливалось кровью за их семьи, за тех, кто покинул их. Баледор был одним из погибших. Ее отец сидел рядом с его телом и пил из маленькой фляжки.
– Отец.
Когда она приблизилась, у нее защипало в глазах при виде Баледора, человека, которого знала всю свою жизнь.
– Мне так жаль, – сказала она своему отцу.
– Не проливай слез из-за Бала, Дрю, – печально ответил он. – Ты же знаешь, он был бы рад… Знать, что он помог сделать мир немного светлее.
Она кивнула, не решаясь заговорить.
– Ты должна гордиться, дочка. – Голос Фендрана дрогнул, когда он встал и заключил ее в объятия. – Ты привела наш народ к победе. Ты видела, как отомстили за твою мать и братьев.
Дрю не могла вспомнить, когда в последний раз отец обнимал ее, но она без раздумий кинулась к нему.
– Спасибо, – пробормотала она.
Знакомый возглас заставил ее поднять взгляд туда, где кружил Терренс. Отпрянув от отца, Дрю протянула руку, чтобы Терренс смог приземлиться. И вскоре его когти мягко обхватили ее предплечье, и он сложил крылья, протягивая ей лапку.
Там был привязан свиток.
Дрю сразу узнала неряшливый почерк Эдриенн и дрожащими руками развернула пергамент.