— Вот, оботритесь, — предложил Саузерли, протягивая салфетку.

Пока Гилберт вытирал рот, вошел мускулистый слуга, забрал слоновью ногу и вышел.

— Сознаюсь, мне действительно доводилось есть человечье мясо — на острове в Южно-Китайском море, под названием Панголина… — начал Гилберт. Он лгал в надежде их успокоить. — Хотите услышать всю историю?

— Послушаем с превеликим удовольствием, — ответил Саузерли.

— Так вот, сэр, король острова — а это остров каннибалов, по крайней мере, так считается, — устроил в нашу честь пир, и всех угощали жареным мясом. Мне досталась человеческая ладонь, запеченная, как мне сказали, в земле, и, отказавшись, я бы оскорбил короля, ибо она считается деликатесом. Я придерживаюсь древней мудрости: «В Риме поступай как римляне», — Гилберт улыбнулся собеседникам, надеясь, что они поверили.

— Очень разумно, — заметил Саузерли. — И как вам показалось? Вкусно?

— Да, вполне, особенно корочка. Есть там особенно нечего, конечно, но в качестве закуски перед едой неплохо.

— Право же, нам надо включить это в меню, — кивнул Саузерли. — Вы среди единомышленников, сэр. Вы очень нас порадуете, если рассмотрите наше предложение. Компания у нас, конечно, необычная, но, уверяю вас, наши причуды приносят прибыль. Буду с вами откровенен: чтобы вступить в наш маленький клуб, нужно сделать взнос, а потом платить ежегодные взносы, как в любом клубе, но все мы с лихвой их окупили. Это элитное общество.

— Рассмотрю, — сказал Гилберт. — Непременно рассмотрю. Признаюсь, такое предложение для меня неожиданно. Я обязан своим успехом… искусству рассуждения.

— Как и все мы, — заверил его Саузерли.

— Не хотите ли познакомиться с моим кузеном Хоббсом? — поинтересовался Паддингтон. — Через четверть часа за ним заедет экипаж, чтобы отвезти его на станцию, а ведь именно он нас, так сказать, познакомил.

— С превеликим удовольствием, — согласился Гилберт. Самочувствие и настроение его улучшились, и он заставил себя подняться на ноги, опираясь обеими руками на круглый набалдашник трости.

— Он в баре наверху, хочет выпить пинту портера, прежде чем отправиться в путь. Портер, безусловно, способствует отдыху — природное успокоительное.

Конвоируемый спереди и сзади Фробишер оказался на лестнице, которая привела его на широкую площадку следующего этажа; вправо и влево разбегались длинные коридоры. Свернув в один, они вошли в комнату, увешанную отвратительными картинами с изображением расчлененных тел, с длинным столом посередине. Сзади с грохотом захлопнулась дверь, и Саузерли пересек комнату и открыл следующую.