Навстречу им пахнуло холодным воздухом, который становился все холоднее и холоднее, стоял резкий запах аммиака, как в леднике. Запах освежил Фробишеру голову, он полностью пришел в чувство и, оглядевшись, убедился, что это вовсе не бар. Скорее, холодильная камера. Завешанные тяжелыми портьерами окна, шипящие здесь и там газовые рожки с черными пятнами угольной пыли на полу под ними. Посередине комнаты стояло деревянное кресло, а одну из стен закрывала широкая деревянная панель, подвешенная на колесиках, движущихся по железным рельсам. Вдоль другой стены тянулся покрытый пятнами крови разделочный стол футов восемь длиной.
Саузерли подошел к деревянной панели, торжественно поклонился Гилберту и отодвинул панель на колесиках, открыв неглубокую нишу, где на стене распростерлось человеческое тело, подвешенное на крюк за связывающую ноги веревку. Голова отсутствует, грудная клетка раскрыта, внутренности извлечены, несомненно, вместе с поджелудочной и зобной железами. Мясо с правого бедра срезали, обнажив берцовую кость. Под телом лежало длинное металлическое корыто, заполненное кусками льда и засыпанное сверху соломой.
— Привет, Джулиан! — крикнул Паддингтон мертвецу. — Это Гилберт Фробишер, пришел с тобой познакомиться! — он истерически захохотал, к нему присоединился Ларсен. Гилберт снова почувствовал приступ дурноты и, неуверенно подойдя к креслу, рухнул в него. Теперь он дрожал от холода, а от аммиачного смрада слезились глаза.
К ним заглянул обезьяноподобный слуга и объявил:
— Пароход подошел, сэр, они спустили шлюпку с нашим человеком на борту. Я видел, что погрузили гроб.
— Отоприте главные ворота и откройте их, Дженсен, — распорядился Саузерли. Затем, обращаясь к Гилберту, он продолжал: — К нам за ужином присоединится ваш друг, мистер Фробишер — еще один римлянин на пиру, так сказать. У вас есть ровно полчаса, чтобы предаться искусству рассуждения, и не забывайте древнюю мудрость о сравнительных достоинствах живого пса и мертвого льва, а? — для наглядности он махнул рукой в сторону разделанного трупа Джулиана Хоббса и добавил: — У нас, милостивый сэр, тоже есть девиз, унаследованный от древних римлян, —
ГЛАВА 21 БИТВА ПРИ ДИКЕНС-КОУВ
ГЛАВА 21
БИТВА ПРИ ДИКЕНС-КОУВ
— Дядюшка, стало быть, ушел один из гостиницы, чтобы разузнать про кулинарное общество, о котором рассказывал Паддингтон, — Табби выдернул носовой платок Фробишера-старшего из щели. — Оставил здесь свой платок, зная, что, если дела пойдут плохо, мы пойдем его искать. И не ошибся. Не хочу говорить, что он отправился сюда назло мне, но…