Элис оглянулась на особняк, но его не было видно из их укрытия, что ее порадовало: значит, и людей из лодки почти наверняка не будет видно, пока они не выйдут из прохода между скал. Четверо взяли ящик за приделанные по углам ручки и, следуя за двумя другими, зашагали по тропе — все шестеро шли плотной группой, двигаясь весьма неторопливо. Можно было расслышать хруст песка и гравия под ногами, тихие разговоры. Кто-то рассмеялся. Казалось, приплывшие с парохода люди идут чудовищно медленно, и Элис внезапно захотелось крикнуть, поторопить их, но в этот момент процессия показалась в ущелье футах в сорока под ними.

— Ждем, — прошептал Табби, поднимая над головой громадный камень. — Давай! — крикнул он и изо всех сил метнул свой снаряд. Тот попал идущему во главе отряда контрабандисту в лоб и отскочил назад, на того, кто шел следом.

Сраженный контрабандист упал и пока не поднимался. Остальные растерянно озирались по сторонам, и в это время Элис и Финн тоже принялись бросать камни: они падали на головы и плечи, отскакивая от крышки гроба, но один камень пробил в ней дыру. Носильщики бросили гроб; двое упали под градом камней, еще двое, шедшие последними, приняли решение перелезть через возникшие препятствия и рвануть к особняку, а Сент-Ив тем временем пытался отодрать сломанную крышку гроба.

Табби и Финн устремились к дороге поверху: Табби держал в вытянутой руке пистолет, а Финн — свой складной нож. Элис побежала к замеченной ранее расселине, перекинув ремень сумочки через голову, чтобы она висела за спиной, и спустилась так быстро, как могла, цепляясь за мокрые меловые стены и радуясь, что надела сегодня ботинки на шнурках. Добравшись до низа расселины, она побежала к тропе, вверх по твердой земле, ожидая услышать сверху выстрелы. Она увидела брошенный гроб и руки Лэнгдона, судорожно пытающегося отодрать крышку.

— Я здесь! — крикнула она первое, что пришло в голову, и, ухватившись за сломанную доску, дернула ее на себя и оторвала от гроба, чуть не упав на спину, а потом взялась за следующую. Лэнгдон ударил снизу и вскоре выбрался на свободу: перекатился на тропу и, шатаясь, поднялся на ноги. Элис обняла его, и они постояли, обнявшись, чувствуя, как бьются сердца, пока она не сказала:

— Они дерутся там, на дороге.

Сент-Ив кивнул, и, взяв по длинной доске от крышки гроба, они побежали в сторону особняка в начинающем сгущаться тумане. Переступив через двоих, мертвых или без сознания, они пробежали мимо третьего, пытающегося ползком вернуться в бухту, в относительную безопасность. Не сговариваясь, Сент-Ивы оставили его в покое и вскоре выбрались из ущелья. Впереди сквозь серую мглу смутными желтыми прямоугольниками просвечивали окна особняка. На ведущей к Замку гурманов проезжей дороге у столбика с указателем стоял Табби, направив пистолет на троих контрабандистов, один из которых целился в Фробишера-младшего из своего пистолета. Возле указателя, за спиной Табби, обнаружился и Финн Конрад.