– Два года назад мы собирались здесь, когда король Солианских островов сообщил, что нуждается в чародее, помните? Он не мог справиться с виверной и просил помощи.
– И ты вызвался выполнить его просьбу, – задумчиво протянул Тристрам. Спрятавшееся за густыми кудрями лицо выглядело озадаченным. – Я помню, что спросил, зачем тебе это, но ты так и не смог дать внятного ответа.
– Потому что объяснять, что я вернулся в прошлое ради устранения невидимой на тот момент угрозы, не имело смысла.
Я нахмурился. Заклинание для искажения временно`го пространства было известно всем и практиковалось в том числе учениками шестого года обучения. Но об успешном опыте переноса разума в тело, отделенное от настоящего годами, слышать не приходилось. В Гримуаре ему отводилось целых три страницы, и я, как страстно заинтересованный в теории исследователь, знал его наизусть. Как знал и то, что даже у создателя ритуала бывали проблемы с его проведением.
– Хочешь сказать, мы сумели воспользоваться заклинанием Вуарре? – уточнил я. – Разве реальность не должна была расколоться, создав бесконечное множество миров, в которых каждый твой поступок менял бы предреченное будущее?
– Мой разум при перемещении остался цел, а мир, из которого я пришел, и так был обречен на гибель. Мне безразлично, сколько новых реальностей сформировал каждый из нас, отправляясь исправлять ошибки прошлого. Все они рано или поздно погибали в муках.
Глаза Лорелеи нервно бегали от окружающих ее чародеев к Гримуару и обратно. Она пыталась оставаться вежливой, дожидаясь очереди, чтобы вставить слово, – Кьяра не была ей чуткой и мягкой матерью, а потому воспитывала ее в строгости и собственное мнение не поощряла – но, услышав о неизбежной кончине, вспыхнула.
– И в каждой из них короля сводило с ума лишь случившееся с его женой? – Щеки раскраснелись, словно она обронила что-то до жути стыдное и неприличное. – Разве потеря любимой – достаточное основание для разрушения всего живого?
Если бы я не знал, что ее наивная душа тщательно оберегалась властным покровителем в лице председателя Гептагона, то решил бы, что замешательством Лорелея плохо прикрывала яростную ревность. В своем деле ей не было равных – белокурая чародейка мастерски владела иллюзиями и столь же умело учила им других, – но ощущение, будто я смотрел на ребенка, а не на одну из Верховных, никогда меня не покидало.
– Что бы мы ни делали, боги упорствуют, – с досадой покачал головой Холден. – Каждый из нас пытался расстроить свадьбу, но… раз за разом она искренне желает всю жизнь следовать за королем, а он мстит всему миру за ее гибель. Я множество раз проверял, не наложены ли на короля чары, но их намерения чисты и бескорыстны. Никакие провокации и лживые слухи не помогли. Я пытался.