Аарон наклонил голову в ту сторону, прислушиваясь, как затихают шаги, но затем, словно ощутив на себе взгляд Джоанны, повернулся к ней и напряженно осведомился:

– Ну, вы собираетесь меня допрашивать, или так и будем стоять здесь, по-видимому, на потеху толпе зевак?

Она поняла, что Аарон не отрицает обвинений. Означало ли это, что они правдивы? Что он действительно донес на собственную мать, передал ее в руки палача?

– Идем, – тихо сказал Том. – Мы подготовили одну из комнат, где запирается дверь.

Когда они зашагали к задней части лодочной станции, что-то побудило Джоанну поднять глаза. К ним направлялся Ник. Их взгляды встретились. От выражения его лица у нее перехватило дыхание.

– Я догоню, – сообщила она Тому, неохотно выпуская руку Аарона. – Не начинайте допрос без меня, ладно? Мне нужно проверить, как там Ник.

Прежний капитан футбольной команды преобразился. И не только из-за одежды этой эпохи, состоявшей из рубашки рабочего с жилетом и коричневого кепи, но и из-за особенно опасного вида. Привлекательное лицо после плена выглядело резче, а синяк на щеке придавал схожесть с бойцом, каким Ник когда-то был.

– Что сказал врач? – спросила Джоанна.

Он с легкой насмешкой изогнул брови, но все же ответил:

– Самое серьезное повреждение – ушиб ребер. Ничего не сломано.

– Звучит болезненно.

В глазах Ника промелькнула обида, прежде чем черты лица снова застыли в холодной маске. Он будто и хотел бы поверить, что Джоанну заботило его состояние, но не мог. Она обхватила себя руками, испытывая горькое одиночество. Они находились совсем близко друг от друга, и в то же время далеко как никогда.

– Может, спросишь уже то, что тебя по-настоящему волнует? – сухо проговорил Ник.

– Мы пока союзники? – выдохнула Джоанна, снова вспомнив клумбы в Холланд-Хаусе и кровь, запятнавшую цветы.

– Я дал слово, – ответил он низким, опасным тоном, точно рычание льва. – И даже если бы не дал, то все равно понимаю, что сейчас важно. Мы не можем допустить появления мира, где правят монстры. И должны помешать Элеоноре. А до тех пор мы на одной стороне.

Джоанне следовало бы почувствовать облегчение, однако ее сердце болезненно сжалось. «Потом наши дороги разойдутся», – вспомнились слова Ника в карете.

– Они схватили Аарона, когда освобождали нас? – уточнил он, а после утвердительного кивка собеседницы добавил отстраненным тоном: – Ты ведь знала его в прошлой хронологической линии? И потому так расстроилась, поняв, что в этой он охотится за тобой. И ничего не помнит, тогда как тебе он по-прежнему дорог.

Джоанне потребовалось несколько секунд, чтобы обрести голос и прошептать: