– Да, я гостья в царстве Цинцю и хочу кое-что прояснить. В чем именно провинился тот, кто стоит у меня за спиной? – Воспользовавшись замешательством придворного лекаря, Янь Хуэй посмотрела на нее сверху вниз. – Он влюбился, совершил глупость и пострадал. Тебе-то он чем помешал? Он полюбил небожительницу, а мог полюбить свинью, собаку, курицу – да хоть негодный осколок камня. Это не имеет к тебе ни малейшего отношения. Брани и осуждения заслуживает тот, кто все рассчитал, совершил низость и разбил сердце. Неважно, кто совершил подлость – человек или демон. Неважно, как он выглядит. Важно то, что у него гнилая душа. Ни ты, ни я, ни Тянь Яо в этом не виноваты.

Когда Янь Хуэй замолчала, в комнате повисла тишина. Целительница застыла на месте с флаконом микстуры в руке, как будто зуд от лекарства, ею же изготовленного, прошел сам собой.

Вдруг со двора донесся сварливый, но немощный мужской голос:

– Пу Фан!

Услышав окрик, целительница пришла в себя, схватила аптечный короб и задала стрекача, точно вспугнутый заяц.

– Совсем разучилась себя вести. Немедленно вернись! – крикнул мужчина, но Пу Фан уже и след простыл.

Со двора послышался кашель. Чжу Ли поспешил к двери, и Янь Хуэй узрела редкую картину: юнец, любивший принимать горделивые позы, почтительно поприветствовал родственника.

– Третий дядюшка!

Мужчина, не прекращая кашлять, вошел в дом, опираясь на руки слуг. Чжу Ли торопливо предложил дядюшке руку, а Янь Хуэй при виде Третьего правителя не удержалась от вздоха: демоны из клана девятихвостых лисиц были воистину слишком хороши собой… Вошедшего не портили даже затянутые бельмами глаза без малейшего проблеска жизни. Черты его лица и статная фигура казались воплощением идеала, недостижимого для простых смертных.

Чжу Ли усадил Третьего правителя в кресло. Хотя юнец уважительно именовал вошедшего дядюшкой, на вид ему нельзя было дать больше двадцати лет. Только тяжкое бремя невзгод, наложившее на облик слепца несовместимый с молодостью отпечаток, выдавало его зрелый возраст.

– Тянь Яо… – Пока Янь Хуэй разглядывала лицо Третьего правителя, тот взволнованно окликнул по имени ее спутника. – С тех пор как мы расстались, минуло двадцать лет. Все ли благополучно?

Слова слепца застигли Янь Хуэй врасплох. Девушка догадывалась, что Тянь Яо водил знакомство с девятихвостыми лисами из царства Цинцю, однако не ожидала подобной встречи. Кто мог подумать, что давний приятель Тянь Яо окажется государевых кровей?

– Спасибо, не жалуюсь, – беспечно ответил Тянь Яо и спросил после короткой паузы: – Как поживаешь, Чан Лань?