– Я был уже далеко, когда увидел вот это, – показал он себе на спину – на свою печать. – Мне не приходило в голову, что это может случиться. Кровным родственником Некулая я, конечно, не был. Я не рожденный, я обращенный. И я считал, что наследник может быть только рожденным, и был рад, что дал вымереть всей их линии наследования. Но в отсутствие рожденного наследника, видимо, считается и обращенный.

Его рот сложился в кривую гримасу отвращения.

– Как поэтично! Обращенный выскочка, которому передает власть над всем королевством тот, кто превратил этого выскочку в раба.

У меня по позвоночнику пробежал холодок.

– Я не собирался в этом участвовать. Первое, что я сделал, – попытался избавиться от печати. Чуть не угробил себя, пытаясь ее свести. Я не хотел тут править. И уж точно не хотел принимать его титул.

Он огляделся и наморщил нос – возможно, видел эту комнату другой, какой она была двести лет назад.

– Я не хотел возвращаться даже в этот замок. Слишком много плохих воспоминаний. Винсент запечатал силу ришанской линии и стал править, а я бежал. – Он взглянул на меня. – А потом вот.

А потом к нему все вернулось. Чувство вины перед теми, кого Несанина просила защищать. Мише и ее желание воспользоваться его силой, чтобы построить другой мир, лучше.

Все это кровопролитие – ради сказки.

– Значит, для тебя Кеджари был тем же, что для Винсента, – сказала я. – Способом украсть корону.

Райн, к его чести, не стал отрицать.

– Да.

– А я? – вырвалось у меня. – Я тоже была средством?

У него сделался такой вид, будто я ударила его по голове.

– Нет, Орайя, нет!..

– Я тебе не верю.

– Что ты хочешь от меня услышать? Что я выбрал тебя в союзники не из-за твоих родственных связей с Винсентом? Да, из-за них. И все остальное, что я тебе говорил, тоже было правдой. Я считал, что потом тебя легко получится убить. Думал, все у тебя выведаю, а потом, после Полулуния, от тебя избавлюсь, и все окажется легко и просто. Как будто я не знал с первой минуты, как только ты меня пырнула, что с тобой ничего легко не будет!

Он издал звук, отдаленно напоминавший смешок.

– Может быть, еще и поэтому я выбрал тебя, принцесса. Ты мне сразу понравилась. Было любопытно. Ты напомнила мне меня. Кто-то новый. После нескольких сотен лет все кажутся одинаковыми. А ты – нет. С той самой первой ночи. Так что – нет, Орайя, ни в чем я тебе не солгал. Поверь мне, было бы гораздо проще, если бы я лгал.

У меня невыносимо заныло в груди.