Из лордов я единственный не присутствовал. Изольда разрешила мне не приезжать, остаться дома, с матерью. Так я и сделал, потому что не мог представить, что брошу ее. Но меня беспокоило то, что Эван с Килой еще не получили помилования и что меня там не будет, чтобы свидетельствовать в их пользу.
«За них будет свидетельствовать Бриенна, – написала мне королева. – Она засвидетельствует, что Эван и Кила Ланнон спасли ей жизнь».
Я выбросил Ланнонов из головы и сказал:
– Знаешь, откуда я узнал, где тебя искать, мама? От Бриенны.
Лили приложила руку к моему сердцу. Ах, она почувствовала или услышала, каким тоном я произнес имя Бриенны.
– Да, мое сердце принадлежит ей. Она приемная дочь Дэвина Мак-Квина.
От этого имени у нее на лазах появились слезы. Она улыбнулась и вздохнула: «Я хочу встретиться с ним и увидеть ее».
– Они будут на коронации Изольды, – сказал я. – Ты поедешь со мной и Морганами на праздник?
Я задумался о письме, которое написал Журдену с Бриенной, чтобы поделиться новостями: моя мать жива. И хотя им не терпелось приехать и увидеть ее, они понимали, что ей нужно время, чтобы сначала привыкнуть к Морганам.
«Да, я поеду с тобой».
Я улыбнулся и поцеловал ее в щеку, думая о том, как я это вынесу – видеть близких моему сердцу людей вместе, их встречу и воссоединение.
Когда мы допили чай, я ушел, прихватив бумагу, которую она мне дала. Эван уже спал в моей комнате, похрапывая на своей койке у камина. Он усердно работал весь день, следуя за Лили и камнетесами.
Поэтому я тихо сел за стол с письмом Лили. Я знал, что это ее отчет, часть ее истории. Мгновение я медлил, бумага хрустела в моих пальцах при свете свечей. Я почти боялся читать, но потом подумал, что, если Лили готова этим поделиться, то я должен быть готов это услышать.