Айрис поняла, что вот это теперь ее семья. И что эти связи гораздо глубже, чем узы крови.

Очень скоро в гостинице наступила тишина.

Солдаты ушли, доев остатки супа и хлеба, и тарелки стояли в мойке. На кухонном столе горели свечи, и свет упал на лицо Романа, когда он наклонился к Айрис и прошептал на ухо:

– Готова идти в постель?

– Да, – сказала она, и сердце ее заколотилось. – Но, наверное, сначала нужно вымыть посуду?

– Ни в коем случае! – в ужасе воскликнула Марисоль. – Вы отправитесь в постель наслаждаться этой ночью.

– Но, Марисоль, – начала протестовать Айрис, когда Роман встал и потянул ее.

– Даже слышать об этом не хочу, – настаивала Марисоль.

– И я тоже, – заявила Этти, скрестив руки на груди. – Кроме того, комната Романа подготовлена для вас.

– Что? – выдохнула Айрис.

Этти лишь подмигнула и повернулась к мойке. Марисоль прогнала их в коридор, где они встретили Киган, которая выходила ненадолго по делам.

Капитан с ухмылкой кивнула им, и Айрис вдруг вспотела, поднимаясь по лестнице с Романом.

– Прости, я иду очень медленно, – сказал он, морщась при очередном шаге.

Айрис взяла его за руку, готовясь подхватить.

– Раны еще болят?

– Не очень. Просто не хочу, чтобы еще один шов разошелся.

Его слова обеспокоили. Айрис подозревала, что он скрывает, как сильно его тревожит нога, и решила, что сегодня нужно быть осторожными.

Они подошли к комнате Романа, и Айрис собралась с духом, не зная, что ее ждет внутри. Она вошла и ахнула.

Горело множество свечей, создавая романтичный полумрак. На полу и на постели были разбросаны цветы. Постель по-прежнему представляла собой тюфяк на полу, поскольку все матрасы отдали в госпиталь. Но Айрис показалось, что на нее бросили еще несколько одеял, чтобы было мягче.

– Красиво, – прошептала девушка.