— Рано радуетесь, друзья мои, — процедил Больдо, качая головой.

Еще до первых слов Прародителей, Феликс осознал, что это значит.

— Жизнь в материальном теле единственна и уникальна. Она даруется при рождении на планете только один раз, — возродилось многоголосое эхо. — Обреченный плотью должен встать на святилище и погибнуть. Иначе душа его будет проклята и уничтожена за обман Прародителей.

Андриан вытаращил глаза на Феликса, но тот лишь улыбнулся ему, похлопал по плечу и зашаркал обратно на платформу.

Парень намертво вцепился в рукав и потянул назад.

— Нет! — закричал Андриан. — Я хочу, чтобы ты убил — меня. Они не уточняли, кто именно должен умереть. А значит, это должен быть — я.

Больдо раззявил рот, а Феликс опять улыбнулся.

— Что?

— Ты можешь вернуться и прожить жизнь, которую я у тебя украл. Это я должен умереть. Это единственный правильный поступок, который я смогу совершить.

Феликс покачал головой и обхватил плечи Андриана.

— Нет. Ты, кажется, говорил, что отец бросил тебя в детстве? Оставил ни с чем. Знаешь, будем считать, что я твой отец. Всё передал по наследству. А мне… пора...

— Ты стал мне другом, Фел. Я хочу искупить вину. Проживи полноценную жизнь, заверши то, что не успел и умри в старости, чтобы со спокойной душой вернуться в Обитель.

Феликс замер.

«Ты всегда был моим единственным настоящим другом, Андри», — подумал он.

— Андриан, — медленно выговорил Феликс. — У меня осталось лишь одно незавершенное дело. Я хочу увидеть, что вы оба счастливы. Ты и Марлин. Не ты забрал мою жизнь. Ее забрала череда моих поступков. А сейчас ты предлагаешь мне украсть твою жизнь. Этого не будет, Андри. Возвращайся домой. — Феликс взял со святилища и вложил в руки парня церемониальный нож. — И сделай то, что освободит мою душу. Сделай это снова.

— Марлин никогда меня не простит.

— Расскажи ей правду. Поведай всё о своем прошлом, что не поведал бы самому богу, но главное — объясни, почему ты так поступил. Она простит. В этом вся Марлин. С ней можно быть самим собой. Любым будет тебя любить. Настоящим. А тебя определенно есть за что любить, Андри, поверь мне. Ты ей очень нужен.

— Значит… прощаемся?

Феликс кивнул и поднялся по ступеням святилища, но Андриан подскочил к нему и обнял так крепко, что затрещали кости.

— Обещай, что мы встретимся в Обители, — прошептал Андриан, пока его малахитовые глаза слезились и переливались в свете пламени.