Пальцы сдавили остаток тлеющей сигары в труху. Теперь удушала не пропахшая дымом комната, глотку обхватил не враг, а раскрасневшуюся кожу обжёг не огонь. Стасом овладел гнев.

Опираясь о спину кресла влажной ладонью, он нащупал пол под пятками и отправился в кабинет отца, с трудом удерживаясь на разъезжающихся ногах, запирая слезы за личиной ярости.

Дан прибывал один в своем кабинете. И когда Стас ворвался, — захлопнув за собой дверь так оглушительно сильно, что темное стекло задребезжало, — отец медленно вздохнул. Подумать только! Этот важный кусок льда продолжал спокойно стоять у секретера и водить пальцем по названию старых папок.

Ударив носком по столу, Стас закричал со злобой, от которой трясся:

— Как ты можешь жить, зная, сколько дерьма натворил? Да как ты сам себя выносишь?!

Отец одарил его недолгим взглядом, помолчал, стирая ладонью пыль с полки, затем тихо спросил:

— Знаешь, почему я каждое утро стою на балконе и пью кофе?

Стас зафыркал.

— Потому что любишь пить кофе на балконе?

— Нет. Я пью кофе, смотрю вниз и размышляю. Если сегодня вечером я спрыгну отсюда, насколько быстро я умру? — Дан поправил заточенный кинжал на стене. — Сделать ли эту кружку кофе последней? Тогда мне не придется мучиться от воспоминаний, не придется страдать от бессонницы и не придется видеть перед глазами твою убитую мать... Я не хочу жить. И не ценю жизнь других по этой же причине. Но я всё еще жив. Знаешь почему? Потому что я не могу бросить своих детей. Вы единственное, что я создал хорошего, единственное, чем дорожу. И я сделаю — всё... Всё, что смогу, чтобы уберечь вас от таких же дерьмовых людей, как я.

***

Стас завалился на диван. Он долго сидел в кабинете отца, но, собравшись духом, натянул привычную насмешливо-надменную гримасу и вернулся к друзьям.

Закинувшись виски, он расслабился.

На колени скользнула блондинка, которая прибыла в компании подруг Якова. Стас флиртовал с ней. Больно уж похожа на Марлин, но не пахнет тем сладковато-древесным запахом сандалового дерева и мимозы, исходящим от Марлин последнее время. Блондинка пахла карамелью.

Чем чаще Марлин отказывала, тем неудержимей становилась буря в его голове. Дикий шторм! Казалось, проще убить девушку, чем терпеть эти порывы. Стас всерьез подумывал ее похитить. Снова.

Возможно, в процессе любовного акта она к нему что-нибудь возымеет?

Дружба Андриана удерживала от опрометчивого поступка.

Засыпая, Стас видел ее. Видел образы из прошлых жизней. Давно потерял счет снам или видениям из прошлого, где Марлин рядом с ним, где он может быть с ней. Боялся проникнуться миражами. Боялся поверить в их реальность. В свой бессознательный бред…