– Что ты и сделал, бедное доверчивое дитя. Ты действительно считал, что смазливая девица из семьи павших аристократов затмит истинные мотивы Регулаи?

– Но я говорил правду! Мы хотели заключить союз!

– Верно. – Он вздохнул. – Бедный Давико, ты не лжешь. Ты фаччиочьяро. Слишком чьяро. Ягненок среди волков. – Парл вновь принялся изучать свой меч. – На нем щербина, – пожаловался он Делламону. – Вы говорили, что это голубая сталь, она не должна щербиться.

– Вы сражались с Девоначи ди Регулаи, – ответил Делламон. – Думаете, его меч был хуже?

– Я хочу его меч.

Делламон любезно кивнул:

– Он будет висеть над вашим троном.

Парл вновь повернулся ко мне и Челии:

– Конечно же, ты говорил правду, Давико. Но ди Регулаи… Ай, твой отец – другое создание. Точнее, – поправился он, снова разглядывая щербину на клинке, – был другим.

У меня внутри разверзлась пустота. Я думал, что рухну, словно обрезали мои нити к Амо. Наверное, я уже знал, что отец мертв. А как иначе? Аган Хан погиб. Ашья убита. Каззетта лежит мертвый. И все-таки… мой разум проделывал со мной фокусы, скрывая чудовищную правду.

Парл продолжал:

– Твой отец хотел править мной и Мераи точно так же, как правит… правил Наволой. Однако я не запряженная в плуг корова, чтобы меня покрывал Бык Регулаи.

По лестнице поднялся еще один человек, облаченный в бархат. В красное одеяние калларино.

– Ай, – сказал калларино. – Ну вот – последняя дверь между мной и моей печатью.

За ним шли люди. Люди с железными ломами, готовые сорвать двери библиотеки с петель. Я ощутил проблеск надежды, но постарался скрыть его. В библиотеке их поджидает драконий глаз. Я не знал, на что он способен, но я чувствовал его нетерпение. Его голод.

Лишь бы они не прикончили меня, прежде чем снесут двери.

– Вы заключили союз с Мераи, – обратился я к калларино, пытаясь выиграть время. – Вы заключили союз против собственного народа.

– Против Регулаи.

Я вспомнил, как обиды калларино вызывали у отца лишь улыбку. Много лет назад мне хотелось спрятаться под стол, когда разъяренный калларино врывался к нам. Хотелось позвать на помощь, убежать, но отец легко манипулировал им. Считал его псом на поводке. Все так считали. Отец. Мерио. Каззетта. Никто не воспринимал его всерьез. Однако у меня были причины бояться.

– Так вот как тебе удалось войти в город с армией, – сказал я парлу. – Тебя впустил калларино.