Несмотря на то что Софья расточала улыбки, Аверин чувствовал, как она напряжена. И когда она проходила мимо, едва заметно улыбнулся. А она почти незаметно кивнула в ответ, благодаря за поддержку.

Владимир и Мончинский шли метрах в десяти за ней, а следом – остальная свита.

Вот уже и ступени собора. Аверин задумался, случайно ли на улице такая солнечная погода, или московские чародеи постарались, разгоняя облака. Как вдруг услышал возле уха шипение.

Он повернул голову – казалось, даже волосы на голове у Кузи встали дыбом.

– Пустош-ш-шь… – едва слышно прошептал див.

И Аверин кинулся вперед, на ходу призывая Плеть. Раздались возмущенные возгласы, кто-то попытался схватить его. Но возгласы быстро сменились воплями ужаса. Из-под самых ступеней появилась огромная когтистая лапа. Когти блеснули на солнце и сжались прямо на ноге княжны Софьи. Послышался утробный вой: див обжегся о серебро коронационного наряда.

Плеть свистнула и опустилась на лапу монстра одновременно с тем, как на ней сомкнулся огромный зубастый клюв. И тут же Аверин ощутил такую мощь, что его едва не сбило с ног. Плеть, описав дугу в воздухе, бессильно повисла.

Но свое дело она сделала. Когти разжались, и Владимир, подхватив княжну, выдернул ее ногу из захвата и передал девушку на руки подоспевшего Мончинского.

Над брусчаткой появилась большая уродливая голова. Колдуны отшатнулись и попятились. Див огромной силы в демонической форме разметал их строй одним своим присутствием. Аверин почувствовал сильную тошноту, но остался на месте. И тут же Кузя закрыл его собой. Раздалось шесть выстрелов подряд. Над мордой пришельца зависло серебряное облако. Тот взревел, и волна ярости окатила собравшихся. Послышались крики и хрипы, колдуны попадали на землю и катались по ней, держась за головы, многих рвало. А над брусчаткой появилась еще одна лапа. И, наконец, химера вылезла наружу.

Сложно было сказать, из частей каких животных или насекомых состоит этот див. Лапы, появившиеся первыми, были похожи на птичьи, зато остальное тело напоминало то ли гигантского муравья, то ли огромную осу. Тело венчала безобразная, похожая на козлиную, голова, с огромными круглыми ушами.

В глазах потемнело. Аверин упал на колени, пытаясь справиться с приступами тошноты.

Снова раздались выстрелы. Совершив над собой чудовищное усилие, колдун поднялся, сжал в руке Плеть и бросился вперед. Стрелять мог только Владимир. Слишком быстро прозвучали выстрелы, никакой человек не смог бы нажать на спусковой крючок с такой скоростью. И яростный рык только подтвердил, что чудовище ослеплено.