– А уж я-то как рад… – тихонько пробормотал Савелий.

– Что же, – Аверин убрал талисман подчинения в карман, – с этим вопросом мы закончили. Теперь все, что я могу, – это пожелать нам всем удачи.

Огромное зеркало, занимавшее в зале вызовов изрядную часть стены, отражало одетого в парадный мундир императора Александра V. Див был чрезвычайно похож на знакомое каждому подданному Российской империи изображение на парадном портрете, и Аверин поймал себя на том, что мысленно снова назвал его императором. Но чему удивляться, мундир действительно когда-то принадлежал Александру, и, если ее величество Софья подпишет договор, этот див вскоре снова будет признан императором.

Если переговоры пройдут успешно.

Если не случится никакой трагедии…

Взгляд Аверина остановился на многолучевой трехъярусной звезде, украшавшей ошейник дива. Она чуть заметно сияла, и в этом сиянии угадывались разноцветные переливы.

Александр, заметив направление взгляда колдуна, коснулся звезды пальцем, потом аккуратно потянул цепь на шее и широко и располагающе улыбнулся:

– Выглядит почти как орден. И отлично сочетается с мундиром. Благодарю, что разыскали мои старые вещи.

– Не стоит благодарности, – сдержанно проговорил Аверин, наблюдая за манипуляциями дива. – Для вас приготовлен обед в синей столовой. Перед приемом необходимо плотно поесть.

– Я вижу, господа колдуны все тщательно продумали, – по-прежнему любезно улыбаясь, заметил Александр. – Важно накормить «чудовище из Пустоши», а то вдруг оно набросится на министров и почтенных иностранных наблюдателей… Вы же пригласили представителей других государств на такое грандиозное событие?

Аверин почувствовал, что стало труднее дышать. И тут же к ощущению, что в легкие насыпали песка, добавились жар и неприятное покалывание: замерший невдалеке у стены Владимир готовился высвободить демоническую форму, а у Кузи, стоящего по стойке «смирно» рядом, приподнялась верхняя губа, обнажая изрядно увеличившиеся клыки. Александр молниеносно приблизился к дивам.

Владимир не шелохнулся, Кузя же, сумев преодолеть инстинктивный страх, превратил свой оскал во вполне дружелюбную улыбку.

– Ты чего это творишь? – вопросил он. – Мы же друзья, сам говорил.

Александр на мгновение замер, и Аверину показалось, что лампы, освещающие зал, сперва потускнели, а потом вновь вспыхнули нестерпимо ярким светом.

– Друзья? – едва слышно повторил он, но его голос резанул по ушам так, что Аверин на миг ощутил боль. – Разве настоящие друзья заманивают своих друзей в ловушку? – див указал на звезду. – Так ли я встречал вас в своем дворце, Гермес Аркадьевич?