– Ее величество желала сделать вам приятное, – Аверин отметил, что Александр не только узнал свою старую одежду, но и с абсолютной точностью опознал одно из любимых в прежней жизни блюд. Выходит, его память даже в Пустоши продолжает сохранять мельчайшие детали. – Императрица также распорядилась насчет мундира. В вашем тренажерном зале был обнаружен целый гардероб. Прямо рядом с секретным выходом.

– Согласитесь, неплохо было придумано. Защищенный зал, коридор, одежда… если бы кто-то, кхм, раскрыл меня в этом дворце, у меня не возникло бы проблем с тем, чтобы его покинуть.

– Не расстраивайтесь, – Аверин не смог сдержать улыбки, – этот коридор помог победить Распутина. Так что ваши старания не прошли даром. Кстати, удовлетворите мое любопытство. Тот огромный тренажерный зал, для чего он вам? Неужели вы проводили совместные тренировки с императором Владимиром?

– Вас это удивляет? – Александр посмотрел с легким прищуром. – Бывало и такое, но не часто. Я немного обучал прежнего императора, хоть боевым колдуном он был, мягко скажем, не слишком выдающимся. Но странно, что вы не поняли назначения этого помещения. Это моя клетка. Просторная и очень хорошо защищенная, к тому же оборудованная всем необходимым. Его величество ведь остался последним в роду. А я, несмотря на всю свою мощь, див и был привязан к нему заклятием.

– Вы опасались, что он… погибнет раньше, чем вы сможете реализовать свой план?

Александр нахмурился. И Аверин ощутил, что выражение «тяжелый взгляд» вовсе не метафора.

– Гермес Аркадьевич, разве вы не видите, что я всеми силами стараюсь заслужить ваше доверие? Но вы по-прежнему остаетесь не лучшего обо мне мнения. Однако знайте, я не оставлю своих попыток и буду пробовать снова и снова. И сейчас тоже отвечу откровенно. Я хорошо относился к этому человеку. Он не был злобным, коварным или жестоким, что бы вы там о нем ни думали. У нас были хорошие отношения задолго до того, как я коснулся его разума. И вот вам интересный факт семейной истории: он не позволил вашему отцу препарировать меня, хотя тот настойчиво просил разрешения.

– Видимо, к вам он относился лучше, чем к отцу, – пробормотал Аверин. Но тут же напомнил себе, что необходимо быть внимательнее. В Пустоши, где он прежде встречался с Александром, связь с дивом практически не ощущалась. Но в человеческом мире риск захвата увеличивался многократно. Нельзя позволять играть на своих эмоциях, особенно с помощью воспоминаний об отце. Но один вопрос Аверин не задать не мог. Даже несмотря на опасность вторжения в свой разум: – Вы специально сыграли на слабостях императора Владимира и его отношении к вам? Превратив в параноика?