Светлый фон

Сначала Винсента Белла бросились искать, потому что он так и не поднялся на сцену Призрачного базара с традиционной речью об итогах года. Затем усилия по поиску удвоили, чтобы уведомить его о массовом отравлении на площади, из-за которого уже к утру переполнились все городские больницы. Только когда ни это, ни вой сирен, ни объявление в рупор не дали результата, стало ясно: с Винсентом случилось что‐то страшное. А уже через полчаса мэра – простите, бывшего мэра – нашли по частям на местной достопримечательности, которую он же и отстроил в честь своего третьего переизбрания. Фиолетовые цветы, которые торчали из разинутого рта Винсента и красовались на его седой макушке, сплетенные в венок, забили все стоки фонтана. Из отверстий в изувеченном теле они, кстати, торчали тоже, точно букеты из вазы. Пышные бутоны набили Винсенту живот, как вата.

бывшего

Стоя там, Джек волей-неволей вдыхал их приторный запах, смешанный с запахом рвоты: даже матерых полицейских вокруг рвало. Назвав место преступления «алтарем», Джек был прав лишь отчасти – в равной степени это напоминало произведение искусства. Цветочную композицию, как икебану, которую Ламмас захотел явить миру. Недаром он выставил Винсента на всеобщее обозрение, хотя прежде всегда выбирал места потише и неприметнее. Это был вызов.

искусства

Это было доказательство, что Самайнтаун его уже наполовину, как и позеленевшие кругом деревья с крупными почками, проклюнувшимися вместо бронзово-красных листьев всего за несколько часов.

– Ну что, доволен? – спросил Джек у Ральфа. Тот стоял столбом на противоположной стороне фонтана, и пачка сигарет валялась у его ног вместе с зажигалкой, выпавшая из рук в тот момент, когда он попытался достать их из кармана. Джек поднял и то и другое, когда подошел, но лишь затем, чтобы выкинуть в ближайшую урну. Хоть город и погряз в кишках и хаосе, мусорить в общественных местах он все равно считал недопустимым.

– Сукин сын, – выругался Ральф и пригладил блестящие от геля волосы нервным жестом. Руки у него дрожали, значок шефа полиции съехал набекрень, прикрепленный к наплечной кобуре под коричневой кожанкой. – Не ожидал, что зайдет так далеко. Он всего про несколько жертв говорил, но про такое – ни слова. Чтоб ты знал, Джек, я здесь ни при чем…

– Все ошибаются, – ответил он снисходительно. – У тебя еще есть шанс искупить свою вину. Если поможешь мне с Ламмасом…

– Не помогу. Извини, Джек. – Ральф впервые посмотрел на него так серьезно, что тот поверил в искренность его слов, даже не притрагиваясь к его душе. – Вся моя стая сегодня утром те же семена съела, от которых теперь блюет весь город. Ламмас заставил… Теперь, если я подведу или ляпну что‐то не по делу, с ними будет то же самое.