Орхидея опустила голову. В лучах солнца, проникавших в окно, мужчина и девушка отбрасывали на кровать две тени, которые почти соприкасались. Почти…

– Большой Демон, – вдруг сказала она. – Наверное, я предаюсь странным фантазиям и слишком прислушиваюсь к своему настроению, но разве твоя забота обо мне… не выходит за рамки твоих интересов?

У Дунфан Цинцана едва заметно дрогнули ресницы.

– Тебе достаточно заботиться о благополучии этого тела, – пояснила Орхидея. – Не обращайся со мной так… хорошо. Иначе я могу вообразить то, чего нет.

Повелитель демонов молча убрал ладонь с плеча Ланьхуа. Кожа на плече восстановилась, стала гладкой и сияла, как белый фарфор. Дунфан Цинцан сам не заметил, что подушечки его пальцев задержались на плече Орхидеи чуть дольше, чем требовалось. Он понимал, что прикасается к земле, однако земля, ставшая частью девичьего тела, загадочным образом его притягивала.

– Все хорошо? – спросила Ланьхуа, обернувшись.

Дунфан Цинцан пришел в себя, равнодушно отвел взгляд и встал.

– Пока все в порядке. Через несколько дней этот комок полностью сольется с твоим телом.

Орхидея кивнула, посмотрела на оставшуюся землю и удивилась:

– Так много! Что ты собираешься с ней делать?

Дунфан Цинцан тоже уставился на большой ком, но ничего не ответил. Как будто… и сам не знал, зачем ему столько волшебной земли.

Орхидея привыкла к тому, что Повелитель демонов часто пропускает ее слова мимо ушей. Случись нечто подобное несколько дней назад, она бы, возможно, надула губы и выразила недовольство, однако сейчас ей этого не хотелось. Потому что теперь цветочная фея то и дело задавалась вопросами: как долго она проживет в этом теле, сохраняя сознание? Как долго ее собственные глаза смогут видеть Дунфан Цинцана?..

То ли из-за того, что тишина в комнате затянулась, или же потому, что Дунфан Цинцан слишком странно смотрел на ком самородящей почвы, Ланьхуа не выдержала и заговорила:

– Большой Демон.

Дунфан Цинцан повернулся к девушке, и в его ярко-красных глазах отразился ее силуэт. Ланьхуа забыла прикрыть белоснежное плечо. Ее огромные глаза ослепительно сверкали, а в голосе звучала хрипотца, словно девушка еще не оправилась от полученных ран.

– Большой Демон, ты правда позволишь мне умереть в угоду собственной прихоти?

Дунфан Цинцан молча смотрел на нее.

Орхидея немного подумала и натянуто улыбнулась:

– Неужели… ты никогда не хотел избавиться от одержимости прошлым?

Повелитель демонов по-прежнему не отвечал. Его глаза напоминали пруд со стоячей водой, по которому никогда не пробегали волны. У Ланьхуа задрожали уголки губ, она больше не могла улыбаться.