Закрыв за собой дверь, Повелитель демонов закрыл глаза и сосредоточился. Он и без глаз мог постичь достоверную картину мира вокруг. Дом, порожденный волшебной кистью Сы Мин, исчез. Цветы и травы пропали. Осталась лишь Ланьхуа, которая съежилась на земле, обхватив руками колени. На безучастном лице застыло беспомощное выражение. Вероятно, она что-то вспомнила, и воспоминания ее не обрадовали…

Прежде Дунфан Цинцан ни о чем не тосковал, но при виде убитой горем Ланьхуа понял, что хочет быть рядом. Он готов был пустить в ход всю свою магию, лишь бы разгладить складку у девушки меж бровей. Лишь бы смыть с ее глаз потерянное выражение.

Сожалеет ли он, спрашивал раньше Дунфан Цинцан у себя. Да, он сожалеет. Он совершил ошибку? Да, совершил. Если бы он начал сначала, то не использовал бы Ланьхуа, не обманывал бы ее и не играл бы с ней в игры, уверенный в собственной правоте.

Отключив магическое сознание, Дунфан Цинцан прислонился к двери, неподвижный, как прекрасная статуя.

* * *

В ту ночь Орхидее приснился долгий сон. «Большой Демон, Большой Демон!» – кричала она во сне, не давая себе отдыха. Ей пригрезились знакомые места и лица: Небесная башня, Загробный мир, Се Ваньцин, гора Тысячи тайн, столица демонов в мире Девяти Глубин и даже терраса Истребления Небожителей. Цветочная фея боролась, плакала и умоляла Большого Демона не дать ей сгинуть. Не расходовать ее жизнь как лекарство. Но в конце концов она исчезла, растворившись в темноте… Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем мир снова медленно посветлел. Ясным днем Орхидея заметила на далеком холме мужчину в черном, который молча стоял, как будто на страже. Когда бы она ни смотрела на холм, мужчина был там, неколебимый, как скала, и неизменный, как древняя сосна. Он тоже смотрел на девушку, и его алые глаза не сочились убийственной злобой, а лучились неудовлетворенной нежностью.

Пробудившись от долгого сна, Орхидея открыла глаза и увидела потолочную балку. В голову хлынули новые воспоминания. Ланьхуа терпела молча, и буря в ее голове улеглась. Девушка встала с постели. Не обувшись и позабыв про верхнее платье, она подошла к двери и толкнула створку.

Над горизонтом поднималось солнце, а сребровласый мужчина в черном по-прежнему стоял у двери. Услышав скрип петель, он повернул голову, и в ярко-красных глазах отразилось девичье лицо. Орхидея смотрела на Повелителя демонов, не произнося ни слова. Дунфан Цинцан тоже долго молчал.

– Ты и сегодня не хочешь видеть меня? – вымолвил он наконец.

В его голосе прозвучала насмешка, но насмехался Дунфан Цинцан над собой, что было редкостью. У Ланьхуа дрогнули губы, но прежде чем она заговорила, ворота распахнулись и во двор внезапно вошли Сы Мин и Чан Юань. Звездная владычица поглядела на пару, застывшую на пороге.