Филипп осознавал, что если попадется, то сразу окажется в цепких пальцах и будет разорван. Это была пляска со смертью, но в жутком танце вел он, держа в руках окровавленное копье.

Зубы бестии клацнули по снегу, там, где только что должен был стоять противник. А граф, отпрыгнув на пять шагов и снова уколов острием, обернулся на одно мгновение. Дольше нельзя… Двадцать девять гвардейцев стояли с другой стороны ямы, напряженные и застывшие в ожидании. Они ждали, когда их командир сможет отступить и подаст команду, чтобы его прикрыли. Двое слуг тряслись от страха, укрывшись в ельнике за спинами солрагцев.

Бестия получила еще один дерзкий укол под мышку, зарычала дурным голосом, который прокатился волной злобы по всему лесу Офурта. По ее всклокоченной шерсти, укрывающей тощий торс, потекли горячие ручьи крови. Филипп выставил копье и стал пятиться, подобно грациозной рыси, мягко и крадучись. Настало время завести зверюгу в ловушку.

Однако вместо следующей атаки она вдруг замерла, качнулась из стороны в сторону и вперилась в стоящего чуть поодаль графа. Сосредоточившись, тот ждал нападения, но его не последовало.

– ТЫ-Ы-Ы-Ы-Ы… – донеслась из слюнявой пасти хриплая речь на Хор’Афе. – УБЬЮ-Ю-Ю-Ю!

Филипп вздрогнул от взгляда бестии, который на мгновение прояснился и поумнел. А потом она сделала рывок, но не прямо на врага, ощерившегося копьем, а чуть вбок, вправо. Изогнувшись в дуге, она цапнула лежавшее в снегу трехвасовое бревно около костра и развернулась. Одновременно с этим граф бросил в нее копье и побежал к оврагу, понимая, что бессмысленно сражаться с бессмертной зверюгой с таким грозным оружием.

В бешеном вопле бестия развернулась и, занеся лапу, ударила со всей силы. Ударила стремительно. Ударила свирепо! Размах по большой дуге просвистел в воздухе. Филипп был быстр, но удар дерева настиг его скорее, чем он добрался до переправы.

Заскрежетал металл. Удар пришелся на туловище, и, захрипев от боли, Филипп отлетел на десяток васо. Его встретил холодный сугроб, и граф почувствовал, как кровь железным вкусом наполнила его рот, толчками залила сначала лицо, а затем и все под ним. Тьма обволокла сознание…

В ужасе гвардейцы наблюдали, как искореженное тело, правая часть которого вдавилась в левую, замерло в сугробе и стало быстро окрашивать белый снег алыми ручьями.

Бестия довольно зарычала и прыгнула к Филиппу, готовая додавить его и сокрушить. В тот же момент длинное копье прошило ей предплечье. С воздуха на нее обрушился град стрел.

– Эй! – крикнул сэр Рэй, бросивший копье.