* * *

Чуть позже рабов загнали внутрь, и те привычно разлеглись на лежанках.

– Черт! Я, кажется, забыл убрать ведро, – прошептал в ужасе один раб.

– Я убрал, – сказал второй.

– Интересно, кто завтра придет к хозяину? – шепнул Аир. – Может, Сапфо?

Все вмиг закатили кверху глаза, с похотью вспоминая ее точеный силуэт и высокую грудь, что упругими сосками норовила прорвать ткань платья. Сапфо была суккубом, принадлежала старому советнику и оплачивала все украшения и костюмы из его щедрого кошелька.

– Не, она была недавно…

– А вдруг?

– Да не… – переговаривались рабы.

– Завели в едальню барана! Будут типа резать, – ответил другой раб, прислушиваясь, не доносится ли из барака блеяние. – Значит, человеческие блюда… Стало быть, Сапфо хоть и суккуб, но питается как людишки.

– Тогда точно нет! – заметил Курчавый. – Она сама говорила хозяину, когда тот лежал в саду у нее на коленях, что это… что она там делает?

– Блюдет силуэт, поэтому не ест мяса, – подсказал памятливый раб.

– Значит, не Сапфо… Жаль, конечно. А я-то уже соскучился. Хозяин тоже.

– Да ему то что, он же того… – Глаза одного мстительно засияли. – Вряд ли что-то может!

– Точно не может! Потому и детей нет. Поди-ка, ходячий труп!

Юлиан лежал на подстилке с прикрытыми глазами. Эти сплетни он уже слышал много раз. Когда Туй загонял всех в барак, а сам еще ходил по двору, проверяя, все ли убрано, невольники любили почесать языками.

– А я-то все знаю! – с важным видом возвестил Аир. – Я самый старый раб у хозяина в этом доме и знавал его личного слугу, Ваха! Правда, когда хозяин стал пить без помощи, то его перевезли сюда, а потом продали на съедение оборотням. Может, слишком старым был пень, кто его знает… А может, и чем разозлил. Но мне-то он все рассказал, так что я все знаю о жизни хозяина!

Аир прислушался, но, кажется, надсмотрщик еще не закончил обход.

– Вах говорил, что наш хозяин, Илла Ралмантон, был раньше красавцем! За него богатенькие бабы дрались не на жизнь, а на смерть. Вон как наш Ворона: высокий, чернявый и бледный. И невеста у него была такая же, как говорил Вах, – дивная красавица!

– Это та, которую умыкнул какой-то аристократишка? – спросил со смешком другой раб.