– Да не в войне дело! Ладно, все равно скоро узнаем… – Дигоро сначала развернулся лицом к стене, а затем вспомнил что-то и привстал, обратившись к Юлиану: – И не перечь мне больше, ясно?

– Я вам не перечил.

– А кто мне сказки про леоблию рассказывал, а? Я служу хозяину больше тридцати лет, а ты смеешь отвергать мой опыт в первый же день!

– Я не отвергал, а привел факты. Леоблия имеет запах. Слабый, но имеет.

– За твоими словами нет ни единого доказательства.

– Был бы яд, я бы вам доказал.

– Но его здесь не может быть, и ты это понимаешь. Твои слова пусты, а ты, как я понял, любитель разводить антимонии. Думай, перед тем как говоришь!

– Дигоро, Дигоро, успокойся… ради всех богов. – Маг с полосами на лице, обозначающими, что он относится и к боевым магам, и к целителям одновременно, тоже присел в кровати и потянулся к кружке с запахом отвара. – Ты бы вон лучше поинтересовался, откуда твой новый ученик. Я так понимаю, ты, Юлиан, из Земель олеандра, да?

– Да, из Ноэля, – отозвался Юлиан и тоже приподнялся на постели, спрятав обрубок руки под спальную рубаху.

– Я слышал, в вашем Ноэле стали появляться маги. Это правда?

– Да, но очень условные маги… Кхм, они вроде бы обитают около Голубого Когтя, это маяк на мысе, но способны лишь разогнать тучи и залечить небольшую рану. Насколько я знаю, никаких могущественных чародеев у нас не водится.

– Ну отчего же. Ты ведь вырос в особняке Харинфа? А Харинф Повелитель Бурь – это величайший маг из всех ранее рожденных. Наш архимаг, которому ты… – Габелий неодобрительно покачал головой, – которому ты повредил челюсть, – он один из его известнейших и любимейших учеников.

– Я родился уже после смерти Харинфа, так что не имел чести быть с ним знакомым.

– Ах да… Слушай, мне бы хотелось поинтересоваться насчет твоей связи с кельпи, если ты не против, конечно. Она же звучит в твоей голове?

– Нет, не звучит.

– Стало быть, ты звал ее, просто обращаясь в пустоту?

– Да.

– Габелий, прекращай этот нудный допрос! Давай спать! – заворчал Дигоро и опустил на пол костлявые ноги. – А ты, мальчишка, знай свое место, как правильно говорит наш хозяин. То, что ты смердишь теперь своим гнилым обрубком не в бараке, а в этой комнате, – твое великое везение, – он с презрением принюхался. – Тебя же водили в баню, почему ты не снял эту гадость, зачем портишь воздух этой жуткой вонью? Рвань из трущоб и та лучше пахнет.

– Я попрошу завтра новые бинты и сменю повязку.

Кряхтя, Габелий сполз с кровати, колыхая из стороны в сторону большим пузом, нашел ногами на ощупь войлочные тапки и пошел к матрацу.