– И кто будет первым?

Мари гладила спящее существо по лбу, перебирала черные пряди. Гаар покачал головой.

– Я подумываю насчет Генри.

– Его кровь слишком перемешалась, – женщина нахмурилась. – В ней колышется лишь мертвый отзвук.

– Не спорю. Все-таки Юлиан – твой прямой потомок по линии Моллуда, к тому же бывший человек. Но с Генри проще начать хотя бы потому, что он уже готов, а времени у нас все меньше.

– Он не готов… С ним не выйдет.

– Тебе виднее, моя дорогая, но я попробую. В любом случае они практически одновременно надели браслеты, и если вдруг что-нибудь пойдет не так, то мы об этом непременно узнаем. Убить можно всегда, пусть теперь это и будет и многократно сложнее.

Мариэльд де Лилле Адан облокотилась о гроб, поглаживая нагое тело внутри него. Народ шиверу безропотно стоял вдоль стен и слушал, как их боги переговариваются на чужом языке. Их любопытный взор был прикован к спящему существу.

– Хорошо… – наконец произнесла после недолгого молчания Мариэльд. – Тогда я покидаю тебя.

После этого она взяла руку вечно мерзнущего Гаара в свои ладони и прижала к щеке, поцеловав. Лицо человека, в котором находился сейчас Гаар, расплылось в нежной улыбке, а старая графиня развернулась и покинула храм, взобралась на кобылу и последовала обратной дорогой. По велению демона скалы перед ней раздвинулись, и она вновь очутилась в темном пихтовом лесу… Лошадь, выдыхая пар на морозе, побрела назад, к тракту, а уже по нему к замку герцогини Амелотты.

Глава 12. Сапфо

Глава 12. Сапфо

Спустя полгода

Спустя полгода

Веномансер в хлопковой рубахе и тонких шароварах по колено, переходящих в чулки, вышел на задний двор и огляделся, ища в саду ту, за которой его послали. Наконец он заметил тоненькую фигурку суккуба, лежащую на лавочке под сенью цитрусовых.

– Достопочтенный Ралмантон ждет вас! – позвал он.

Сапфо смотрела в вечернее небо сквозь сочные листья, слушала шелест одетых зеленью деревьев и хитро улыбалась самой себе от какой-то мысли. От слов Юлиана она привстала, укрыла оголившееся бедро платьем и пригладила кисточку своего хвоста.

– Пторшаах, ах, как же хорошо. Я так долго ждала.

Она поднялась со скамьи и направилась к дверному проему дома, откуда лился аромат апельсинов и лекарств. Впрочем, из сада тоже доносилось благоухание цитрусов – на одних ветвях уже родились сочные фрукты, а на других белоснежные лепестки еще пребывали в состоянии безмятежности.