Получилось. У нас получилось… Бунтари, испуганные увиденным, спешно покидали замок.

***

Тишина. Лес на границе Остена и Дартштейна молчал, настороженный и злобный. Эрик огляделся по сторонам. Он никогда не любил Наврон. Угрюмая вековая дубрава напоминала ему о старых сражениях, и рана на плече, полученная в бою с эри, все еще ныла на погоду, воскрешая в памяти злобные морды порождений хаоса.

К часовне он подошел чуть раньше полуночи, намереваясь осмотреться. Дерек с Лукасом прятались поодаль, в чаще, а он остановился на границе освещенного луной пятачка и обвел старые развалины внимательным взглядом. Правда, надеялся больше не на зрение, а на внутреннее чутье. Когда-то лес Наврон примыкал к одноименному замку, принадлежавшему барону Отте. Здесь устраивались шумные праздники, древние деревья содрогались от грохота фейерверков, а под их кронами любили уединяться парочки. Помнится, и он не раз бывал в их числе. А потом барона казнили за измену, а замок снесли, и теперь только старая полуразрушенная часовня напоминала о прошлом.

Эрик смотрел на белеющие в темноте колонны и пытался сосредоточиться на предстоящей встрече, но монетка, что была в ладони, будила в душе совсем другие эмоции и мысли. Он снова был там, в грязной камере, а под его руками… Рес! Нашел же время!

И где этот проклятый Вандау? Почему его до сих пор нет?

Он потер полрена, пытаясь понять, в чем их особенность, но монетка и не думала раскрывать свои тайны. Холодная и мертвая, она молчала, даже Дерек не смог с ней справиться, и это наводило на неприятные мысли. Что же за магию используют Иные, если с ней не сумел совладать деворатор?

Время шло, лес настороженно наблюдал за ним сотнями глаз, а Вандау так и не появился.

– Нужно уходить. Он не придет, – сказал возникший рядом Дерек.

Эрик повернулся к другу.

– Понять бы еще, почему? Он же сам просил о встрече. Может, испугался?

– Или его не отпустили. Судя по тому, что рассказывала Эвелин, Вандау не особо весело живется. Ладно, уходим.

– А если он все же придет?

– Я оставлю охрану. Парни проследят за часовней.

Горн открыл портал и кивнул, приглашая его пойти первым. Что ж, какой смысл спорить?

Эрик шагнул вперед, втайне надеясь, что увидит в охотничьем домике Горнов знакомую светлую головку, быстрый взгляд из-под ресниц, мягкий овал лица. И неожиданно остро захотелось наплевать на доводы разума, поддаться той мягкой силе, что лилась из светлых, удивительно чистых – он таких раньше никогда не встречал – глаз, разрешить себе эгоистичное безумие быть с Эви так, как хотелось. Без ненужного анализа, без опасений и недоверия, без наносного равнодушия.