У выхода из резиденции Ризердайну отдали его вещи, а Рина избавили от веревок, и свободные руки пригодились ему, чтобы держать равновесие, пока он спускался по скользкой каменистой дороге.

Они добрались до станции, откуда начинался канатный подъемник. Далеко внизу, укрывшись за завесой дождя, лежал берег. Стихия была беспощадна. Подвесную кабину трясло и мотало из стороны в сторону, словно сама эта ненадежная скрипящая конструкция хотела вытряхнуть пассажиров. Рин даже подумал, что их намеренно посадили туда, рассчитывая, что трос оборвется и их убьет несчастный случай.

Каким‑то чудом им удалось уцелеть и спуститься к побережью, где дождь, выбившись из сил, превратился в игольчатую морось. Их бросили на пустом причале, предлагая самим убраться из Охо.

Ризердайн огляделся по сторонам, однако поблизости не было ни одного судна. Он вжал голову в поднятый воротник куртки, пытаясь унять дрожь, будто отказывался признавать, что его колотит вовсе не от холода.

– Вот мы и на дне, – подытожил он.

– Может, удастся что‑то исправить? – неуверенно спросил Рин. – Вихо не единственный, кто все решает.

– Неужели? И к кому же мы обратимся? Кто согласится защищать нас, когда станет известно, что мы нарушили Пакт, сорвали сделки и помешали крупным дельцам? – взорвался Ризердайн. – И если ты еще надеешься спрятаться за спиной отца, то у меня такой надежды нет. Я поставил на карту все. Доверился тебе, а ты снова облажался.

– Мы оба виноваты. Я предлагал вначале вывезти безлюдя и только потом говорить с Вихо. Но тебе нужно было сделать все немедленно.

– Потому что у нас нет времени. Флори исчезла неделю назад, и чем дольше мы треплемся впустую, тем больше вероятность, что живой мы ее не найдем! – выпалил Ризердайн. – Я хотел все уладить и попросить Охо о помощи. Вот каким был мой план. Или для надежности мне надо было потратить несколько недель, записывая наблюдения в журнал?!

Даже сейчас он не упустил шанс унизить его и обесценить старания. Казалось, будто их отбросило в прошлое, во времена академии, и они опять соперничали друг с другом.

– Что ж, окажись там доблестный ты, оживил бы безлюдя одним прикосновением, – огрызнулся Рин. – Безлюдь был мертв. Что я мог сделать?

– Ну, конечно. Снова обстоятельства подставляют бедняжку Эверрайна.

– Так если считаешь, что я ни на что не способен, зачем обратился ко мне за помощью? Разобрался бы с удильщиками сам. Или боялся запятнать свой белый китель? – Он ждал, что ответит Ризердайн, но тому сказать было нечего, и молчание еще больше разозлило Рина. – Пока ты таскался по городским праздникам, я делал в Марбре всю грязную работу и рисковал.