Потревоженные слуги разбежались по углам, а их уставшие господа вернулись в спальни отдыхать. И вот тогда Рин почувствовал невероятную усталость. Внезапно, как по щелчку, она свалилась на его плечи, затуманила голову, сделала тело тяжелым и неповоротливым. Он казался себе больным и немощным, но старался не подавать виду. Сил ему придавало присутствие Марты. Дождавшись, когда все разойдутся, она присела на краешек кровати и заговорщицки прошептала:

– Ну, что? Сорвейн – тот, кто вам нужен?

Рин пожал плечами, неуверенный даже в том, что эти поиски имели какой‑либо смысл. Он просто использовал зацепку, единственную надежду, что у него осталась. Не будь ее – он бы уже собирал вещи и думал, как объяснить свой внезапный отъезд; он бы навсегда похоронил дружбу с Ризердайном и смирился с тем, что останется для него слабаком и предателем.

Марта сидела рядом и в задумчивости разглаживала складки на одеяле.

– Пока мы стояли за дверью, Олберик обмолвилась, что связывалась с ним на прошлой неделе. Конечно, никаких подробностей она не выдала, и все же.

Ее слова еще раз подтверждали, что они нашли «господина С.», чьи услуги интересовали Охо. Несмотря на сомнения и боязнь снова ошибиться, Рин хотел сообщить обо всем Ризердайну. Марта предложила отправить посыльного утром, но позже сама признала несостоятельность идеи. О посыльном узнает вездесущий Хендри и наверняка доложит своей госпоже о том, что творится за ее спиной. Высказав свои опасения, Марта назвала Олберик подлой гадюкой, и Рин не стал спрашивать, при каких обстоятельствах проявилась ее мрачная натура. С ним она была предельно вежлива и обходительна, если не брать в расчет письмо, отправленное в Охо. С той же любезностью, с какой она принимала его в гостях, Олберик предлагала оховцам использовать для допросов ее гостиную. По итогу Рин пришел к тому, что согласен с Мартой. Тем не менее признаться в этом он не решился, не желая оскорблять женщину, в чьем доме гостил. Если уж по справедливости, то и он не был до конца честен с ней. Само его появление здесь началось со лжи.

Поддавшись мыслям, он просто лежал и молчал, тупо уставившись в одну точку. Марта подумала, что это от усталости, и поспешила оставить его.

– Отдохни немного, – сказала она, уходя, – а утром мы что‑нибудь придумаем. Доброй ночи.

Несмотря на искренние пожелания Марты, ночь была злой и беспокойной. Спал он плохо, вернее, крутился с одного бока на другой (оба болезненно ныли) и лежал с закрытыми глазами.

Потом проснулись слуги. Он слышал, как под окнами заскреб лопатой садовник, расчищая дорожки, как залязгали ворота и зафырчал автомобиль…