Каждый звук отдавался в его голове, пустой и тяжелой, будто от похмелья. Оттого Рин вспомнил о тревожном колоколе из Марбра, и после мысли было уже не остановить. Он думал о пожаре, погибшем безлюде и о том, что на самом деле случилось. Кто мог уничтожить Ржавый дом? Он знал, что в последнее время в разных городах заявляли о странных случаях с разрушенными хартрумами. И если раньше версия с лютенами казалась правдоподобной, то теперь Рин в нее не верил. Ройя бы ему призналась, а марбровские лютины, будь они вдохновлены примером Пьер-э-Металя, приняли бы его помощь. Дальше в своих умозаключениях Рин не продвинулся. Действие микстуры прошло, и оказалось, что до этого момента он ничего не знал о головной боли.

Он долго собирался с силами, чтобы встать с постели, и смог сделать это ближе к полудню, к подаче второго завтрака. Обычно он состоял из свежих фруктов, сыра и меда, а в холодное время к ним добавлялись согревающие напитки, вроде чая или толченых ягод, залитых кипятком.

Спустившись, Рин обнаружил, что все собрались в столовой, и место рядом с Мартой, куда метил он, уже занято. Там сидел ее брат Нил. Судя по школьной форме, он приехал недавно и тут же попал за стол, как происходило с каждым гостем этого дома.

Нил приветствовал его как старого приятеля и в ответ на вопрошающий взгляд отца пояснил, что «знаком с господином Эверрайном с тех пор, как он вел дела Хоттона», и эта правда подкрепляла ложь, что придумала о них Марта.

Сейчас Нил учился в Сайвере – по его образу и подобию когда‑то создавался Хоттон, но если последний не пережил испытание временем, то делмарская школа процветала и по сей день.

Как оказалось, своим появлением Рин прервал обсуждение обеденного меню. Легко было предсказать, что в следующую трапезу они должны были решать судьбу ужина, а вечером говорить о предстоящем завтраке. Так уж было заведено в этом доме: вся жизнь крутилась вокруг стола.

Хозяйка была в неважном расположении духа, очевидно, из-за плохого сна, но держала натянутую улыбку и с нею обратилась к Рину:

– Мы сегодня принимаем подругу Нильсона, она ваша землячка. Так что не могли бы вы подсказать пару идей для обеденных блюд, чтобы уважить гостью?

Рин бросил взгляд на Марту, сразу поняв, кто предложил пригласить Офелию на обед. Благодаря ей можно передать письмо для Ризердайна. В момент, когда ему открылся этот изящный, как сама Марта, план, Рин пришел к выводу, что поступил правильно, доверившись и сделав ее союзницей. С полученными сведениями она обходилась играючи и легко, словно с детства была знакома с интригами и манипуляциями. Возможно, этому девочек обучали гувернантки, готовящие их к светской жизни.