Чеда ринулась за ним в туннель. Бегущий впереди асир бросился на стоявшего перед ним кадавра. Тот в ужасе распахнул заплывшие глаза и вдруг пожелтел. Его затрясло, будто от ярости, он сжал кулаки и застонал… Но стон постепенно превратился в леденящий душу визг.

Существо вдруг выгнулось назад, его живот начал на глазах раздуваться и раздуваться…

«Опасность! – пронзительно свистнула Чеда. – Правый фланг».

Мелис, Сумейя и Индрис немедленно отбежали, лишь Камеил замешкалась. Минолия прыгнула на кадавра… и тот взорвался. Взрыв потряс весь зал, фонтан темного гноя расцвел на его месте, залив остальных существ, статую божества, людей Хамзакиира. Бойцы приняли основной удар на себя, но стоящую за ними Камеил забрызгало с правой стороны. И, не успело замереть эхо взрыва, как крики боли наполнили зал. Орали бойцы Хамзакиира, взвыла Камеил, Минолия, визжа, каталась по земле: кислота въедалась в ее черную кожу. Дымились даже колени статуи, но остальных кадавров не задело. Вот они тоже потемнели…

«Назад!» – свистнула Чеда, ей в унисон засвистела Сумейя. В этот раз Камеил послушалась и отбежала, не выпуская меча. Воины Хамзакиира разбежались, глаза их были полны страха. Значит, они тоже понятия не имели…

Хамзакиир просто бросил их.

Страх дал Чеде силы воли оттащить Керима до того, как взорвались, расплескивая гной, остальные кадавры. Закричали раненые, неспособные убежать, но крики их быстро стихли, от замерших тел поднялся серовато-зеленый дым. Пятеро выживших в ужасе смотрели на павших товарищей, опустив мечи. Поняв, что против пятерых Дев, асира и восьми стражников им не выстоять, они вовсе побросали оружие, морщась от боли – всех их забрызгало ядовитым гноем.

Они стояли, поглядывая то на Дев, то на останки кадавров, посланных человеком, которого они считали своим союзником. Камеил встала перед ними с шамширом в руке, как олицетворение Королевского закона и праведного гнева.

Пылавшее посреди зала тело потухло, и зал погрузился в полумрак, разгоняемый лишь лампами. В свете лампы Чеда разглядела ожоги на лице Камеил, ее сурово поджатые губы и раздувающиеся ноздри.

Она не пошевелилась – так и стояла, глядя на ближайшего бойца. Вот глаза ее зажглись яростью…

– Нет! – крикнула Чеда, но прежде, чем она успела хоть шевельнуться, Камеил занесла саблю и обрушила ее на воина. Тот вскинул руки, пытаясь защититься, но лезвие разрубило его кости, располовинило череп и вошло в ключицу. Тяжело дыша, Камеил уперлась в труп, высвобождая саблю.

Оставшиеся бойцы попятились, но не посмели убежать. Их желание сражаться ушло как вода в песок.