Слуги Шабана. Или его ассасины.

Чеда подошла к ним, сдернула с лиц покрывала. Боги всемогущие, они вообще ничем друг от друга не отличались! Все было одинаковое – от носов и подбородков до родинки на правой щеке.

– Что случилось? – спросила она, опустившись на колени рядом с Эмре. Он растерянно взглянул в ответ, медленно окинул взглядом Азиза, трупы… Чеда схватила его за подбородок и развернула к себе. – Что случилось?

– Шабан… – неразборчиво пробормотал Эмре. – Он ворвался со своими людьми… Они дерутся как демоны, Чеда. Но когда Шабан понял, что Дев не одолеть, бросил что-то вон туда, – он указал на центр зала, на осколки стекла. – Поднялся дым, и… больше я ничего не помню. Потом услышал твой крик. Чеда, я думал, ты умираешь.

Чеда мрачно усмехнулась.

– Пока нет, слава богам.

Глаза Эмре расширились вдруг, он отполз назад… Чеда обернулась, услышав за спиной тяжелое дыхание. Двое асиримов сгорбились в дверном проеме, черные, мрачные. Пальцы их подергивались, будто желая что-то схватить.

Серебряные копья стояли наготове, но на лицах их читался ужас. Они едва не попадали, стремясь побыстрее убраться с пути этих мрачных голодных существ.

– Вы четверо, заберите Эмре и Азиза на корабль, – распорядилась Чеда. – Ждите нас там. Остальным зажечь лампы и за мной.

Она вернулась к насосу. Асиримы послушались ее молчаливой команды и медленно, неохотно плелись позади.

Чеда указала на насос:

– Откройте его. – Асиримы не двинулись с места. – Откройте его!

Она чувствовала, как Керим, стоящий ближе своей подруги, усмехается про себя, презирая свое ярмо.

«Я не привязан к тебе, дочь Айянеш».

Это была правда. Они все еще находились во власти Камеил. Видно, она позвала их, но добраться они не успели.

Керим не послушает ее, если его не заставить. Он уже решил, что она недостойна. Однако времени заботиться о его чувствах не было. Зная, что оскорбит Керима, она все же попыталась подчинить его своей воле. Он сопротивлялся, к тому же власть Камеил над ним была сильна, но постепенно Чеда добилась своего.

Гнев Керима пылал ярко, как костер: он ненавидел теперь не только Королей и Дев, но и Чеду. Особенно Чеду.

«Я не хотела этого делать», – сказала она. Керим промолчал.

Чеда обернулась к другому асиру.

«Назови свое имя».