– Тогда она еще не была Наламэ. Лишь Салией. Она мало что знала, ей приходилось действовать с величайшей осторожностью… Впрочем, осторожность ей нужна до сих пор, потому она и не пришла сегодня.

– Она знала, что вы придете?

– Она и послала меня. Она знает, что назревает буря, но боится привлечь внимание братьев и сестер: те еще не знают о ее новом перерождении. Велела передать кое-что.

Он принялся рисовать на песке, и в свете Рии Чеда увидела сперва древний знак, означающий Королей, а рядом – голову шакала. Месут. Но имя произносить нельзя.

– При чем здесь он? – спросила Чеда.

– Ты хочешь последовать его кровавому стиху.

Сеид-Алаз глянул на нее, на Эмре. Значит, слышал их разговор. А может, прочитал все в ее сердце.

– Это так, – призналась Чеда.

– Не делай этого. Мы с богиней молим тебя.

На мгновение Чеда потеряла дар речи.

– Но… как вы можете просить, чтобы я его не трогала?

– Его золотой браслет, подарок среброкожей богини… Множество душ он заточил в него со времен Бет Иман. Я многих посылал за этим браслетом, готовил их… но все погибли. Казнены за предательство.

Чеда вспомнила подвал скриптория, истории, записанные на костях черных гиен.

– Женщина из племени Наразид…

Сеид-Алаз медленно кивнул.

– Ее звали Эсмия, это я ее послал.

– Сколькие еще пытались?

– Четверо. Никто не смог справиться с даром богов. В конце концов он узнал, что это я посылал их. Он стал пытать меня и довел до безумия. Тогда-то и появилась ты – маленькая девочка. Нет, я не могу так тобой рисковать. Молю, оставь его в покое. Выбери другого.

– Значит, ему позволено жить?

– Нет, – отрезал Сеид-Алаз. – Но нужно время.