– Мы отсюда не выйдем… – просипел он. – Если не напоишь… своей кровью…

– Как?

Вместо ответа Хамзакиир стиснул его запястье тощими, как ветки, пальцами. Эмре огляделся: долго им не протянуть, Масид явно слабел, пламя, сдерживавшее Серебряные копья, гасло – еще немного, и Воинство задавят числом.

Хамзакиир дрожал, будто сейчас умрет. Что значит немного крови, когда такое творится вокруг? Эмре вытянул руку, Хамзакиир вонзил ноготь в его запястье и припал ртом к ране. Эмре стиснул зубы, терпя пронзившую руку боль. Мороз пробежал по коже от ушей до кончиков пальцев. Эмре чувствовал, как жизнь утекает из него, и вскрикнул – больше от страха стать пищей для Хамзакиира, чем от боли. Он не понимал, сколько времени прошло: жажда мага казалась бесконечной, мир вокруг начал уплывать, звуки битвы и крики уплывали вместе с ним, в ушах поднимался высокий, тонкий писк, померк свет факелов.

Эмре перестал осознавать, кто он и где; казалось, что он лежит на плоту, плывущем по полноводной Хадде, и рядом Чеда… они и правда когда-то сплавлялись вот так, несколько лет назад. Он неделями откладывал деньги и, когда пришли дожди, пригласил Чеду. Они устроили пикник на плоту, смеялись, а потом каимирская торговая баржа дотащила их вверх по течению обратно в город.

В глубине души он понимал, конечно, что никакой реки нет, что он в катакомбах Короля-Странника и сейчас умрет, потому что Хамзакиир не остановится…

А если даже выживет, Масид явно долго не продержится: его движения становились все медленнее, он едва отбивал атаки Кулашана.

Вдруг слева, мимо него метнулась быстрая ловкая тень: женщина с черной саблей. Кулашан отразил ее первый удар, но она изо всех сил отпихнула его от Масида и что-то швырнула в Короля. Цветок адишары.

Кулашан отбил его щитом, но бледная золотистая пыльца осыпала его, и он согнулся от мучительного, долгого кашля.

Хамзакиир отпустил руку Эмре и зашелся булькающим, лающим смехом, как пес, подыхающий в какой-то богами забытой дыре. Кровь окрасила его рот, его зубы, потекла по подбородку. Кровь Эмре. Хамзакиир выпрямился, пошатываясь то ли от слабости, то ли от смеха, и оглядел комнату. Его голос стих, но остался далекий раскатистый грохот, стон земли. Будто нечто давно забытое пробуждалось в глубине.

С потолка полетела пыль, трещины потянулись по камню. Кулашан, кашляя, вновь атаковал Масида и Стальную деву – теперь Эмре понял, что это, должно быть, Чеда. Бойцы Воинства, хлынувшие в склеп, отступили под ударами Могильщицы – Кулашан рвался за ними наружу. Эмре все еще трясло от холода, но он кое-как поднялся на ноги, прижимаясь к вибрирующей от далеких раскатов стене. Чеда, пробегавшая мимо, заметила его и остановилась.