Ни мрачных созданий. Ни асиримов. Ни кричащих жертв. Они с Салией остались одни.

Чеде казалось, что за эту ночь она прожила целую жизнь. Она переродилась, и новый мир открылся перед ней благодаря маме.

Все уже началось, как и сказала Салия.

Она, Чеда, – стрела. Копье, брошенное в сердце Шарахая.

– Я должна найти дворец Короля, – сказала Чеда, вспомнив наконец об Эмре и Воинстве.

Салия кивнула и пошла в глубь пустыни, ступая осторожно, выставив вперед правую руку, будто боялась обжечься.

– Постой! – крикнула Чеда. Она вынула саблю, срезала точными ударами четыре цветка и, сунув их за пазуху, побежала в пустыню вслед за Салией.

Чеда знала, куда они идут – к тамариску, под которым исчез Кулашан. Дерево темнело на горизонте прямо перед ними, но Салия вдруг остановилась, подтянула Чеду поближе. Чеда почувствовала, как песок проседает под ногами, разбегается, шипя. Как она проваливается по щиколотку, по колено…

Салия отошла на шаг, оставив ее в зыбучих песках.

– Ты со мной не пойдешь? – спросила Чеда.

Салия покачала головой.

– Боги пустыни защищают Королей. Но ты одна из них, тебя им разглядеть не так-то просто.

– Мы еще встретимся?

– Однажды.

– Когда?

– Скоро.

Чеде еще никогда не было так одиноко. В этот раз Наламэ действительно оставила ее.

– Доверься зыбучим пескам.

И Чеда доверилась. Опустилась по грудь, по плечи и, набрав напоследок побольше прохладного ночного воздуха, провалилась полностью.

Она доверяла Салии, но все же невольно боролась, пытаясь выбраться. Земля, сдавившая ее, пахла горячим жаром, Чеде отчаянно хотелось вздохнуть, закричать, но камни сдавливали со всех сторон, легкие горели, и кожу будто соскребали теркой…