* * *

Похороны прошли при лунном свете на окраине земель дворца, там, где скалистые горы сходились с лесом. Дворцовую территорию и прилежащие городские улицы расчистили и тщательно украсили. Все стены, до последнего дюйма, покрывали цветы и зелень, драпировки из серебристой ткани и филигранные украшения.

У пустой, если не считать небольшого стола посередине с керамической чашей на нем, платформы стояли Кадуан с Меджкой. Вокруг сцены собралась плотная толпа, ее дальние ряды растянулись по улицам города.

Мы с Луией пробрались ближе к платформе, и я рассмотрела Кадуана и Меджку. Кадуан оделся относительно просто по сравнению с тщательно продуманными нарядами, которые я видела вокруг, но тем не менее выглядел более эффектно, чем кто-либо другой. На нем безупречно сидел темно-зеленый с золотым отливом мундир, на спину ниспадал бронзового цвета плащ. Цвет плаща оттенял корону из оленьего рога; король носил ее редко, но сейчас она сидела на волнистых медных волосах так, что другого места для нее и представить было невозможно.

Я ждала, что он найдет меня взглядом, сама не понимая, почему так хочу этого, но Кадуан не обращал никакого внимания на толпу. Без лишней церемонности он поднялся по ступеням вместе с Меджкой и повернулся спиной к собравшимся, лицом к лесистым холмам и далекой луне.

Меджка держал в руках большую книгу в кожаном переплете. Он начал читать, – это была история о смерти и обо всем, что подпитывается смертью. Я зачарованно слушала. Но всего через несколько строк Меджка запнулся. Слова перемешались, словно потеки разных красок. Ему пришлось остановиться, начать заново, снова остановиться и снова начать.

Я смотрела на него, чувствуя, как от стыда загораются щеки.

Меджка взглянул на толпу всего один раз, на долю секунды, с видом пристыженного ребенка.

Но на лице Кадуана не было и намека на осуждение; он спокойно повернулся к Меджке, положил руку ему на плечо, взял книгу и стал читать сам.

Меджка повернулся спиной и поднял голову к небу, сложив руки перед собой, а Кадуан взял на себя чтение. Его мягкий мелодичный голос разносился вокруг, как шум ветра в деревьях, сливаясь с природой и повествуя о ней.

– Он разговаривает с богами? – шепотом спросила я у Луии.

– С богами? – Та бросила на меня странный взгляд.

– Это молитва?

– Эф, богов не существует. – Она произнесла это так, словно озвучила очевидную истину. – Король говорит с нами.

Обволакивающий голос Кадуана звучал торжественно и благоговейно, король рассказывал о цикле жизни и смерти так, будто обращался к чему-то несоизмеримо большему, чем мы сами.