Его бедра снова двинулись, и на этот раз я не удержалась и встретила его движение, вызвав у нас обоих стоны. Его прикосновение переместилось на мою спину, пальцы поиграли с выпуклостями шрамов, и на мгновение его глаза потемнели.

– Ну, кое-что мне все же не нравится.

По крайней мере, мы поняли друг друга: я люблю твои шрамы, но ненавижу человека, который их оставил.

– Иди сюда, – сказал он. – Я уже соскучился. Спасибо, что наградила меня таким прекрасным видом, но разговоров слишком много, а секса слишком мало.

Он притянул меня к себе, подарил долгий поцелуй, от которого из головы вылетело даже собственное имя, вылетело вообще все, кроме исступленного согласия с Максом: да, разговоров слишком много, а секса слишком мало. Мои бедра по собственной воле задвигались, прокатываясь над ним снова и снова в медленно нарастающем ритме. Удовольствие набирало силу, как звуки оркестра, округлые и полные, затмевающие все чувства. Я целовала его губы, щеки, лоб, шею.

Больше. Я хотела гораздо, гораздо, гораздо больше.

Мои движения стали более требовательными, и Макс встречал их с таким же рвением. Оргазм приближался, хотелось перешагнуть через край вместе… Но стоило мне подняться под гребень, как Макс снял меня с себя и толкнул на кровать. Из горла вырвался всхлип разочарования.

– Терпение. – Он самодовольно ухмылялся, но в голосе звучало тепло.

Я выругалась по-теренски, и Макс рассмеялся:

– А этому ругательству ты меня учила.

Я ответила еще более обидным бранным словом – такому я Макса точно не учила, – и он снова рассмеялся, осторожно повернул меня на бок и устроился позади. Одной рукой он обнимал меня за плечи, окутывая теплом своего тела. Его свободная ладонь остановилась на моей груди, отчего я застонала и нетерпеливо зашевелилась, затем на животе и, наконец, у ноющего жжения между ног. Его пальцы двигались там мучительно бережно, едва касаясь. Против воли мое тело прижалось к нему, умоляя о продолжении, но рука на плечах удерживала меня на месте.

– Хочу на этот раз и видеть, и чувствовать тебя, когда ты кончишь, – прошептал Макс мне на ухо, раздвинул мои бедра и, скользнув внутрь, нежно сомкнул зубы на ушной раковине.

Под веками вспыхнули звезды. Благодаря позе и углу проникновения я оказалась полностью во власти Макса, но скоро он утратил контроль над собой. Он входил в меня снова и снова, а я открывалась шире и шире; теперь я почти целиком лежала на нем. Он гладил везде, где мог достать, словно хотел почувствовать меня целиком, проследить каждый мускул и дюйм плоти; темп ускорялся, и движения становились все более отчаянными.