– Посмотри, что ты сделала с фейри, которые попали к тебе в руки. Ни одно существо, заслуживающее жизни, не могло бы сотворить такого. Даже твой собственный народ ненавидит тебя. Максантариус и Тисаана отправились на Ару, чтобы занять твой трон, – ты уже знаешь об этом? Ты стала отвратительна для своей собственной страны, и она готова избавиться от тебя. И мы тоже готовы избавиться от тебя.

Мои ногти впились в ее бледную кожу. На лице Нуры сменяли друг друга потрясение, боль и гнев, и я упивалась каждой секундой с садистским ликованием. Наблюдать за эмоциями пленницы было почти так же приятно, как ощущать под пальцами ее горло.

Да, Нура изменилась с тех пор, как я в последний раз заглядывала в ее сознание. Она возвела в нем множество непробиваемых стен, чтобы держать такие чувства подальше от поверхности. Но в последние месяцы эти стены что-то разрушало. Я находилась так близко, что могла разглядеть каждую жилку на ее лице, увидеть внутреннюю борьбу за то, чтобы удержать эмоции в узде, – борьбу проигранную: эмоции пробивались на поверхность, готовые взорваться.

Возможно, отчаянная погоня за властью свела ее с ума, как и предыдущего людского правителя.

Что ж, отлично. Пусть знает, что случается, если собственный разум перестает слушаться.

Я сжала пальцы. Нура изо всех сил цеплялась за сознание, левое веко слегка подергивалось, пока она смотрела на меня, – ей словно требовалась вся воля, чтобы не отводить этот острый, как серебряный клинок, взгляд.

Она не чувствовала угрызений совести за то, что сделала. Сломанное создание, использующее собственные травмы как оружие, чтобы проливать кровь снова, снова и снова. Кадуан был прав. Он всегда прав.

Но… мне нельзя ее убивать. Ее смерть поможет Меджке больше, чем мне.

Я отпустила Нуру. Она отпрянула, со свистом втягивая воздух.

– Есть только один способ остановить происходящее, – тихо произнесла я, выпрямляясь. – Пока твой вид не исчезнет, мучения будут продолжаться.

Я отвернулась, но Нура выплюнула мне вслед:

– Тебя даже не должно существовать! Я почувствовала это в тот момент, когда ты вошла сюда. Чувствую даже сейчас как пульсацию, идущую откуда-то из глубин вашего гнусного города. Какую бы магию ни использовал твой драгоценный король, чтобы создать тебя, она не менее темная, чем моя. Мы с ним похожи. Вот только что ему удалось то, что не удалось мне.

Я остановилась.

Она лжет. Она всегда лжет.

Нельзя доставлять Нуре удовольствие, показывая, что ее слова меня задели. Я стиснула зубы и открыла дверь – как раз в тот момент, когда она издала высокий, отвратительный, безумный смешок, будто последние остатки самообладания наконец рухнули.