Я потеряла счет времени.

Не знаю, сколько длился бой, пока не зазвонил колокол. Мне, чтобы повернуться к дворцу, пришлось оттолкнуть Решайе и силой вернуть себе разум. В огромных застекленных окнах дворца колыхались на ветру белые полотнища.

А между ними стоял на балконе Атрик Авинесс с белым вымпелом в поднятой руке.

Мир затих, все глаза обратились к нему.

Он открыл было рот, будто хотел что-то сказать. Когда его взгляд упал на меня, я увидела в нем такое, что скрутило живот.

– Стой… – выдохнула я, рванувшись к нему.

Но Атрик Авинесс уже выбросился за перила балкона.

Закрылись вторые веки на глазах Макса. Провалилась в глубину моя магия. Мы смотрели друг на друга. Он казался усталым, больным, его шатало.

Решайе вцепился в измочаленные обрывки моей магии. Даже он, казалось, совсем обессилел.

…Еще не конец. Нам нельзя так закончить!..

Я огляделась. Поле боя усеяно телами. Здания повреждены, солдаты изранены. Меня накрыло горестное отупение. Я пошатнулась.

Как издалека, донесся до меня шепот Макса: «Кончено». Кажется, он говорил сам с собой.

Как заканчиваются войны?

Иной подумал бы, что они заканчиваются торжеством доблести, великим явлением благородной победы.

А эта кончилась глухим стуком падающих наземь отсеченных членов и всепоглощающим запахом золы.

Мир молчал.

Но я чувствовала, что все еще горю – горю, горю изнутри; меня сжигала моя магия, мой гнев и ярость Решайе. Одна война закончилась. Но у меня осталось другое дело. И я сделала шаг, но Макс поймал меня за руку:

– Ты куда?

– Я не закончила.

Я не узнавала своего голоса. И Макс, каким бы измученным ни было его лицо, взглянул по-новому – увидел во мне что-то, что заставило его прислушаться.