«Ты уничтожал все, что любил».

Конечно, это голос Нуры, чей же еще, пробился в мое сознание. Быть может, в другое время и в другом месте ее присутствие меня бы разъярило. Все это – от мелкого самолюбия и глупости. От проклятой людской глупости.

Но сейчас я мог думать лишь об одном.

Тисаане необходимо закрыться – закрыться от той кровоточащей раны, что открылась во мне. В обычных обстоятельствах она бы, наверное, сумела. Но не сейчас – слишком далеко ушла ее магия.

– Кадуан.

Этот голос остановил короля.

Моя голова повернулась на голос. Я чувствовал, что король его узнал и разгневался. Я чувствовал далекое-далекое эхо боли Решайе.

Рядом стоял Ишка. Сейчас он был крылатым, крылья прижаты к спине, золотые перья омыты багровым светом пожара. Его белые одеяния опалены. Большой меч в его руках отражал огни.

– Ишка…

Это слово слетело с моих губ. Одна моя рука еще прижимала к стене обмякшую, почти бесчувственную Тисаану.

– Зачем ты здесь?

Он говорил не на аранском. Но наша общая магия позволяла мне его понять.

– Этот путь никуда не ведет, – сказал Ишка. – Ты сделал ошибку. Ты только понапрасну выбросишь новые жизни.

Меня пронзила ненависть.

– Сколько жизней унес твой выбор?

– Слишком много, Кадуан. Ты думаешь, я не знаю? – Ишка осторожно шагнул к нему. – Еще не поздно свернуть.

Я чувствовал, как дергаются мускулы моего лица – губы растянулись в оскале.

– Я не похож на тебя. Я не брошу тех, кого похитили люди. И не брошу ее.