Хмыкнув, Шуляк принялся хлебать из горшка, не удостоив ее больше и взглядом. Зато Незвана, смиренно дожидавшаяся своей доли ужина, уставилась на гостью с нескрываемым любопытством.

Стараясь не обращать на нее внимания, Мстиша уселась на лавке возле входа и, не раздеваясь, устало прислонилась к стене. На нее вдруг навалилась вся тяжесть уходящего дня и принятого решения. Нужно было только пережить это. Перетерпеть. Теперь она знала, что делать, хотя по-прежнему и не могла без содрогания думать о том, что ей придется расстаться с волосами. Но у нее появилась ясная цель. Она сошьет проклятую рубашку и вместе с Ратмиром вернется домой. Будет ли он любить Мстишу без ее чудесных кос? Будет ли он вообще любить ее после всего, что она натворила? Страшный вопрос наконец прорвался из глубин сознания, куда она его так старательно прятала. Что, если после всего Ратмир бросит ее? Она отдаст ему свою красоту, принесет в жертву гордость, оставаясь с мерзким стариком и его приспешницей, и все напрасно? Что, если Ратмир не простит?

Мстиша во второй раз заставила себя вспомнить слова отца. Нет. Она сделает что должно, а там – будь что будет. Она исправит свои ошибки, а ее любви хватит на них обоих. И потом, Ратмир не разлюбит Мстиславу. Нет! Разве можно разлюбить такую красавицу? А волосы не зубы, отрастут.

Мстиша не заметила, как задремала за размышлениями, и, вздрогнув, распахнула глаза, ощутив робкое, но настойчивое прикосновение. Перед ней, застенчиво улыбаясь, стояла Незвана. От нее пахло гороховым киселем, и Мстиша почувствовала одновременно голод и брезгливость.

– Идем.

Мстислава насупилась, когда Незвана привела ее к укрытой лежалой шкурой лавке, и непонимающе посмотрела на девушку.

– Я тебе постелила.

Мстиша хмуро огляделась. С печи уже торчали валенки колдуна, но полати были свободны. Поймав взгляд княжны, Незвана смущенно и вместе с тем довольно улыбнулась:

– Так дедушка велел.

Мрачно хмыкнув, Мстислава, не раздеваясь, повалилась на лавку. Если бы не мороз, она ушла бы спать в хлев. Делить кров со свиньями и козами было приятнее, чем с волхвом и его девчонкой. Живот сводило голодной судорогой, и Мстиша с надеждой пошарила в сумке, которую передал ей Сновид, но ее ждало разочарование: тот не догадался положить ей с собой ничего съестного. Сердце тоскливо сжалось. Она знала, что Ратмир бы непременно позаботился о ней. И он бы ни за что не пустил ее к Шуляку.

Со вздохом Мстислава натянула вонючую овчину на плечи. И лишь мысль о том, что, возможно, когда-то на этой самой лавке под той же гадкой шкурой ночевал Ратмир, помогла ей провалиться в зыбкий, неспокойный сон.