– Почему-то я не удивлена, – вздохнула я, взглянув в зеркало заднего вида. Алекс хмуро сидел сзади и молча разглядывал свои руки, о чем-то задумавшись.

Его подбородок украшали свежие синяки, а ключица и шея покраснели от глубоких царапин. Если наши раны заживут к завтрашнему дню, то Алексу придется мучиться с болью еще как минимум неделю. Но парень держался так, словно мог двигаться с легкостью: осанка Алекса оставалась такой же ровной, а выражение лица казалось резче. Увереннее. Непреклоннее.

Я повернулась к окну. На улице давно стемнело. Небо очистилось, тяжелые облака растворились, открыв вид на прекрасные звезды и бескрайнюю свободу. Потянувшись, я покрутила ручку на боковой двери. Окно со скрипом опустилось, и холодный ветер поздней осени захлестал по моему лицу.

– Мне тоже нравится так делать, – спокойным голосом сказал Эйприл.

– О чем ты? – Я расслабленно вытянула руку, чтобы ощутить напор сильного ветра.

– Чувствовать его, – и тут же добавил: – Ветер, я имею в виду. Мне нравится его, м-м-м, трогать. И нравится предугадывать, в какую сторону он повеет. Мы с ветром неплохо дружим. Мы с ним на ты. Иногда кажется, что потоки ветра – это единственное, что я понимаю в этом мире.

– Дружишь с ветром и трогаешь его? – задумчиво хмыкнула я. – Какой ты странный…

Эйприл тихо рассмеялся, не сводя глаз с темной дороги.

– Дружу с ветром. И с тобой. Все именно так, Элли.

Затем мы ехали в тишине. Я то и дело поглядывала на Алекса в зеркало заднего вида. Иногда наши взгляды встречались, но парень тут же отворачивался, смущенно поджимая губы. В эти моменты я задумывалась о том, насколько же сложно ему приходится: он хочет что-то сказать, но не имеет возможности это сделать. Что же он на самом деле чувствует? Сколько же боли ему довелось испытать?

До города оставалось примерно десять минут, когда Эйприл решил вновь заговорить.

– Не сердись на Каллума, – коротко сказал он.

– Не понимаю, о чем ты, – отмахнулась я, но тут же ощутила прилив гнева. Наша вчерашняя ссора слишком ярко отзывалась во мне головной болью.

– Он наехал на тебя не со зла, ты же понимаешь? – тем не менее продолжил парень.

– Нет, Каллум наехал на меня, потому что он – лицемерный идиот.

– Элли, – Эйприл бросил на меня быстрый взгляд и тут же вернулся к пустой дороге, – ты к нему несправедлива.

Он вздохнул, словно умудренный опытом старец, и покачал головой в ответ на мое молчание.

– Он переживает за тебя, поэтому и вышел из себя вчера вечером. Похоже, ему страшно даже думать о том, что ты можешь отправиться на операцию в ближайшее время. И, может… только не обижайся, ладно? Я это говорю про всех нас, про команду… Возможно, Каллум прав и мы правда не готовы.