– Господи помилуй, присмирело чудище!

Люди загомонили.

– Малыш, – шепотом позвал Ратер. – Глянь на меня.

Эрайн, моргая, поднял глаза.

– В тебе, Малыш, дырок понаделали, чуешь? Сейчас отведу тебя под крышу, куда-нибудь в сарай. Ты только слушай меня, лады? А я попрошусь с тобой остаться, ни на шаг не отойду. Я ж сюда потому и пришел, чтоб с тобою быть.

Со мною?

Я так долго был один. Ведь никто со мной так и не остался – ни друзья, ни родичи, ни Геро Экель, ни Вран Чернокрылый… а учитель погиб, и Шелари тоже. Сам выкарабкивайся, Эрайн, рассчитывай только на себя, маг обязан быть безжалостным. В первую очередь к себе. Я и Лесс это в голову вбивал…

Лессандир?

Связующая нить дрогнула и отозвалась незримым присутствием. На том конце было глухо, но не пусто. Она жива и даже вроде цела. Значит, сама справилась. Как и учили.

А я не смог. Справиться в одиночку.

– Господин мой, брат Хаскольд! – Ратер оглянулся на монахов. – Разреши с чудом рядышком остаться, он, видишь, спокойный, когда я поблизости.

– Парень, ну ты даешь! «Малыша» придумал! – Один из монахов подхромал на костылях, Эрайн видел его вечером в компании с колдуньей. – Как тебе удалось?

– Лаской и добрым словом, господин хороший. Я привычный страхолюдин неразумных уговаривать. У нас с отцом работник был, собой великан и силищи немеряной, а ума – как у котенка. С рук у меня ел.

Люди топтались вокруг, бренча железом, огонь факелов змеился и плясал на мокрых камнях. Эрайн смотрел, как пару скорченных тел погрузили на плащи и поволокли в темноту.

– И что, – спросил хромой, – он теперь послушный?

– Работник-то?

– Да нет, чудовище наше!

– А вот приставьте меня к нему, господин мой брат Хаскольд. Со мною он как шелковый станет, вот увидите.

– Ну… ладно. Брат Фальверен, отец Викор! Что скажете?

Осторожно приблизились еще двое монахов.