Андрас, однако, медлил, и Рай заметила, как голова демона качнулась в сторону, потом в другую.

Рай невольно усмехнулась. Он отказывался. Надо же. Андрас отказывается от того, чтобы избавиться от нее, хотя она сама предлагает…

«И все-таки ты меняешься, — с тоской, внезапно скрутившей все внутри, подумала Рай. — Просто я не заметила».

— Это контракт, — сказала ему Рай. — Ты не можешь не выполнить мое желание.

Оттянув край блузки в сторону, она увидела, как налились багряным линии печати на ее теле.

— Видишь? — показала она печать Андрасу. — Контракт восстановлен. Контракт знает, что это мое желание ты можешь выполнить.

— Не смей, — раздался словно из-под пола, или даже из самых глубин ада, гулкий голос; тот, на кого она смотрела, не разомкнул рта, но каким-то образом она знала, что это говорит он. — Не смей, Рай.

Рай улыбнулась демону, в облике которого сейчас не было ничего от того Андраса, которого она знала, в которого влюбилась, с которым провела единственную в своей жизни ночь любви.

Впервые. Впервые он назвал ее по имени.

«Вот же адский демон, — подумала она, почему-то счастливая из-за такой мелочи. — Все-таки ты меня хоть немного, но… любишь. Теперь и умереть не жалко».

С кивком головы она твердо сказала:

— Забирай. Забирай то, что дал мне.

В глаза снизу ударил багряный свет. Рай не сразу поняла, что это засияла печать. Такое случилось в первый раз. Возможно, из-за того, что демон отказывался исполнять желание, и сила контракта заставляла его, потому что гулкий голос, идущий словно из самых глубин ада, зло проревел.

Рай вдруг почувствовала тягучую боль во всем теле — как будто ее разрывало на части, как будто все ее существо разделялось надвое. Боль была мучительной, перед глазами поплыло, но даже сквозь мутную пелену Рай увидела, как от ее тела отделяется черная субстанция. Она текла густыми струями и собиралась в сгустки. Перед тем, как в самом сердце Рай что-то окончательно оторвалось от нее, она успела подумать, обращаясь мысленно к своему демону: «Ты должен победить. Ты должен победить Ситри». И сразу после этого субстанция перед глазами Рай шевельнулась и… рассеялась.

Рай почти не чувствовала своего тела — оно вмиг ослабело. Сознание затуманилось, все вокруг утратило четкие очертания. Гул чьих-то голосов, чей-то нечеловеческий, исполненный ярости крик — все превратилось в мешанину звуков. Рай казалось, что ее душа поднимается над огромными ладонями невидимого великана — все выше и выше.

«Неужели все-таки умру сразу? — подумала она. — Значит, отведенное мне время давно вышло?»