– Прекрасная лера, я столько молилась, чтобы город ожил! Я так молилась, честно-честно-честно! Пусть он живет, пусть он будет, пусть будут люди! Я так хочу, чтобы город жил! Чтобы… чтобы… чтобы чумы не было…

Она опять разрыдалась. Только проклятие продолжало сиять в темноте.

А теперь вместе с Полин сияла и Вик.

Умеют ли дети лгать? Умеют ли призраки лгать? Умеют ли лгать пятисотлетние призраки? Умеют ли призраки взрослеть?

Полин была безутешна. Или старалась казаться такой.

– Полин…

– Да, прекрасная лера?

– Прости меня. Прости город. Прости родителей. Не злись на всех нас.

– Я не злюсь, прекрасная лера. Вам не за что просить прощения. Только не уходите… Или, если уйдете за край, возьмите меня с собой! Я больше не могу оставаться тут…

Было страшно. Вик сейчас поверит ей, заберет ее вместе с проклятием, а Полли вырвется из ловушки и убьет всех – такую возможность нельзя исключать. Нельзя же?.. Неуверенная, что это выход (еще можно было собраться с силами и ударить эфиром в самое сердце проклятия, в самое сердце Полин, что гарантированно убьет и Полин, и саму Вик), она спросила:

– Полин, хочешь жить со мной?

– Лера?..

– У меня есть комната… – Вик вспомнила про ремонт и исправилась: – несколько комнат в далеком-далеком городе. Я заберу тебя отсюда. Ты будешь жить…

Полин тут же предложила:

– Я умею быстро бегать – я могу разносить записки! Могу ходить за покупками – я сильная, могу много унести в корзине! Могу убирать и мыть полы, умею чистить камины! Лера, вы не пожалеете – только заберите меня отсюда!